Через пятнадцать минут он был в ожидающей его группе.
– Барчук, чего у тебя глаза красные и блестят, словно вмазал? – с улыбкой спросил один из ожидающих.
– Пыль попала. Всё, все на базу.
– А Заяц?
– Отстал где-то, думаю, нагонит. Он же умный пёс, значит, найдёт.
Через две недели они успешно выполнили задание. Все вернулись целы. Только образ собаки, так привязавшейся к нему и виновником гибели которой, пусть косвенно, был в принципе он, всё ещё стоял перед глазами… Но было ещё одно событие. В одном из селений он познакомился с двенадцатилетней девочкой. Она была сирота, и он хотел удочерить её. То, что произошло потом, память не хотела возвращать ему. Она словно жалела его от всего произошедшего с ним.
После этих событий Барчук уехал вначале под Тверь, а затем в Болгарию. Ему очень понравилась эта небольшая страна. Он даже купил там себе квартиру на берегу моря. Больше всего понравился болгарский народ. Разный по национальностям, но очень радушный и гостеприимный в целом. Сейчас, после Болгарии, он и заехал к сыну в Москву, по дороге решив встретиться с друзьями, пользуясь тем, что все сейчас тоже находятся в Москве.
Часть IV. Ещё один день
Он зашёл в вагон и сел на свободное место. Ехать нужно было около сорока минут. Молодая красивая девушка, сидящая справа, явно засыпала под мерный стук колёс. Она постоянно тыкалась головой в его плечо и, в конце концов, легла на него. Барчук улыбнулся, вспомнив, как однажды ехал поздно домой на электричке. Вот также штормило от усталости и его…
Электричка набрала ход. Он сел рядом с сидевшей у окна девушкой. Она была настолько очаровательна, что, несмотря на всю свою усталость, он изредка, делая вид, будто смотрит в окно, поглядывал на неё. Поняв, что совсем ей безразличен, заснул. Проснулся от резкого толчка вагона. Электричка, видимо, затормозила перед семафором. Голова его покоилась на её плече, а её голова на его голове. Он отстранил свою голову, а она свою и оба застенчиво улыбнулись друг другу. Через минут пять она уже спала на его плече, ничуть этого не стесняясь. Он видел, как в окошке вагона проплыла табличка его станции, но будить девушку побоялся. Проснулась она перед Чеховом.
– Мне выходить, – улыбнулась она ему, – а ты до Серпухова?
– Я уже проехал свою, не хотел тебя будить, ты так сладко спала и чему-то всё время улыбалась во сне.
– Ну, ты даёшь… и как же теперь домой доберёшься? Это ведь последняя электричка, значит, и на Москву последняя уже уехала.
– Ничего, на вокзале переночую.
Электричка остановилась. Они вышли. Она пошла к автобусной остановке, а он на вокзал. Даже не узнал, как её зовут. Дурдом!
– Тебя хоть как зовут? – услышал он её голос позади себя…
…Они встречались полгода, а потом из армии вернулся её парень, о существовании которого он даже и не догадывался. Отношения прекратились. Прекратила она и попросила его больше к ней не приезжать, объяснив просто: она дала этому парню слово.
Теперь на его плече лежала голова девочки, которая годилась ему в дочери. Жизнь летит. Барчук осторожно разбудил девчушку перед своей остановкой и извинился за то, что ему пришлось побеспокоить её. Вышел из метро и направился мимо лавочек в торговый центр. В нём на втором этаже в ресторане ждали ребята из его группы. Они весело уже махали, завидев его через огромное стекло ресторана.
– Отстань, я сейчас полицию позову, – услышал он сбоку девичий голос, – руку отпустил, что не понятно?
– Зачем полицию, посиди с нами, выпей, побеседуй, красавица, мы же не звери, – ответил ей с акцентом мужской.
– Отстань, сказала, дай мне пройти, отпусти…
На боковых лавочках сидело человек пять молодых людей, один из них держал девушку за руку, а она изо всех сил пыталась выдернуть её, чтобы освободиться. Понимая, что это невозможно, она замахнулась клатчем и попыталась ударить обидчика. Он увернулся и рассмеялся ей в ответ.
– Паренёк, отпустил бы ты её, видишь, девушка совсем не хочет с тобой общаться, – Барчук уже подошёл к молодым людям и, улыбаясь, глядел в глаза «ухажёру».
– Папаш, иди, иди, тебе в магазин, так и иди в магазин.
– Да я уже пришёл. Отпусти её.
– А то, что будет? – ощерился молодой человек.
– Больно будет, только и всего. Очень больно.
– Ты меня достал, – два кулака по очереди прошли мимо лица Барчука, так и не достигнув цели.