Сколько мне нервов стоило разобраться с очередными происками извращенца Владика, но слава богу все закончилось. Освобожденных темных эльфиек мы на следующих выходных отправили в Мурмирис, где их приняли весьма радушно, ну и сыграл я там небольшой акустический концерт, подняв местным зверолюдям настроение. Но мне не особо это и помогло.
Не буду кривить душой, — вся эта движуха мне, конечно, нравилась. Но, похоже, наступило время для рефлексии, переходящей в депрессию.
Помимо самочувствия, плохое настроение усугубляли погодные условия. Ноябрь уже подходил к концу и чувствовалось приближение календарной зимы. Температура снизилась градусов на десять. Знойная жара переросла в весьма комфортную летнюю пору, похожую на Москву из прежнего мира в июне.
Я уже выяснил, что в этом варианте России климат после глобального конфликта кардинально изменился. Зима в том виде, в котором я привык ее видеть, существовала только в Якутии или на Баренцевом море. И славнно, расстраиваться я точно не собрался. Любви к снегу, льду, холоду и прочим забавам я нисколько не испытывал. Тем более в городе все становится серым, грязным и унылым.
Понятно, что первой мое состояние заметила Уна.
В пятницу, после традиционного «семейного» ужина, на котором присутствовали Вяземские, Симонова и Светлана, Уна решила провести со мной душевную беседу. Я задумчиво потягивал медовуху (этот слабоалкогольный напиток Марфа готовила просто божественно), наблюдая за традиционной пикировкой эльфиек. Зинтариэль несколько раз косилась на меня, ожидая какой-нибудь реакции. Но я игнорировал ее взгляды, решив подзабить на сумасбродную принцессу.
Раздавшийся в голове мысленный голос моего фамильяра ненадолгло оторвал меня от меланхоличных раздумий.
«Саша, нам нужно поговорить».
Четыре самых нелюбимых мужских слова отлично сочетались с необычно серьезным голосом феи.
«О чем?»
«О тебе».
«Интересно… Продолжай».
«Последнее время ты мне не нравишься. Задумчивый какой-то. Вялый. Тебе нужно отдохнуть. Сменить обстановку».
«Зачем?» — с любопытством осведомился я.
«Как зачем? Я же вижу… У меня есть предложение», — фея вдруг замолчала, взяв настоящую театральную паузу.
«Какое?» — а вот теперь заинтриговала. — «Хватит уже пауз. Рассказывай».
«Предлагаю в выходные выбраться в город…»
«Ты же прекрасно знаешь, что существует негласное правило. Подобные визиты даже в выходные у первокурсников не приветствуются. К тому же…»
«Не приветствуются?» — в голосе феи слышался неприкрытый сарказм. — Я не сомневаюсь, что Скуратова тебя куда угодно отпустит! И кстати… она по прежнему к тебе не ровно дышит».
«Уна, прекрати! Она — декан. И старше меня. И точно ничего не ждет — дала понять в прошлый раз…»
«Ой», — зазвенел в голове веселый смех феи, — когда это кому мешало? Декан деканом, однако это не мешает ей оставаться женщиной. Не понимаете вы, мужики, ничего!».
«Уна», — я постарался передать в нашей мысленной беседе свое раздражение.
«Ладно, мы еще вернемся к этому разговору, — тактически отступила моя собеседница, после этого вновь перейдя в атаку на другом фланге, — я к тому, что тебя отпустят без разговоров…»
«Допустим, — мысленно вздохнул я, — и что ты придумала? Выберемся мы в город, и что?»
«Как что?!» — в голосе феи было столько неподдельного праведного негодования, что я не смог сдержать улыбку. Со стороны, наверное, смотрелось немного идиотически. Ничего, остальные давно привыкли к нашим мысленным перепалкам, а если нет, не мои проблемы.
«Прошвырнемся, — продолжила демон-соблазнитель в юбке, последнее время все чаще использующий в разговоре мои «мусорные» словечки из прошлого мира, от которых я сам никак не мог избавиться. Причем, частенько применяла в совершенно неправильном смысле, но это совершенно не останавливало новоиспеченного «филолога», — в субботу намечается концерт на Красной площади. Местные певцы тебе не чета, но послушать интересно. Обещают медовуху на разлив, скоморохов и прочих цыган. В общем, полный атас!»
«Уна, ты хоть знаешь смысл слова «атас»? — мне оставалось только сделать мысленный жест рука-лицо.
«Конечно, знаю, — возмутилась фея, — будет очень весело!»
Объяснять что-либо вбившей себе в голову Уне было бессмысленно.