Я продолжил бренчать струнами, думая, что же сыграть следующим. В моём репертуаре за десять лет странствий накопилось много разного, и каждый раз я ориентировался на публику. Но сегодня все были, будто погружены в себя, чего бы им такого рассказать.
— Дядя Хаген, дядя Хаген, а можно ещё мою любимую? — Эмма, хлопая, напомнила мне ритм песни о воительнице.
Я взглянул на зал, кивнул девочке и решил немного пообщаться с присутствующими.
— Многие ли из вас бывали на острове Амазонок?
— Его не существует! — подал голос один из пьяниц и рухнул обратно лицом в стол, кружка свалилась на пол от удара и разлила остатки пива.
— О-о-о-о, не соглашусь! Я лично видел одну из них, воинственная женщина.
Я чуть улыбался, видя, как Ганс вышел из-за стойки и направился к завсегдатаям, из них троих только один ещё кое-как держал голову. Им пора было домой. Сделав пару глотков, я приготовился исполнить следующую песню.
В дремучих лесах дальней земли,
Средь тайн и тишины ночной,
Жили воительницы прекрасные,
Амазонки с крутыми нравами и свободной душой.
Она Багира, смела и настойчива,
Непревзойдённая, в победоносных речах,
С мечом в руке и огнём в глазах,
Там, где рождалась жаркая битва миг её славы был.
Коршун взмахом крыла ей указывал путь,
Чтобы новые земли открыть, покорить неприступные горы,
Душу и тело, закалив превратить в сталь.
Не знала Багира ни страха, ни поражения,
С мужеством в сердце вступала в бой,
Одна среди тысячи воителей,
Свобода внутри ей была важнее злата.
И гордая Багира продолжает путь,
Сражается день за днём на полях,
Воительница-амазонка, Багира,
Мечом и сердцем выковывает в этом мире покой.
Сквозь ветер летит тихий шёпот божий,
Голос Багиры стал голосом битвы,
Знамя силы и свободы,
Заклятье судьбы амазонок.
К концу моей песни многие уже расходились, Эмма отчего-то растрогалась и вытирала слёзы. Я даже растерялся и, отложив лютню, присел рядом с девочкой.
— Что случилось, Лучик? — Замирая в нерешительности, провёл рукой по её голове.
— Дядя Хаген, — Эмма бросилась мне на шею, — Возьмите меня в следующий поход с собой. Отец запрещает даже думать о таком, а я так хочу стать авантюристом. Он ведь и сам был, почему мне запрещает?!
Она задрожала, а я, пытаясь её хоть немного успокоить, стал поглаживать по спине и чуть раскачивать. Ганс не раз говорил со мной об этом. Он видел не одного погибшего и пострадавшего авантюриста, а, зная свою дочь, он понимал, что она не будет довольствоваться малым и будет рисковать. Но запреты работают плохо.
— Я поговорю с твоим отцом, только не плачь, пожалуйста, — Эмма жалась ко мне всё больше, будто я сейчас пропаду, если отпустит, — иначе я тоже буду плакать.
Показательно всхлипнув и завыв, я смог привлечь её внимание. Слеза как не давилась никак у меня не получалась, но гримаса на моём лице заставила Лучик улыбнуться. Она всё ещё плакала, но настроение я смогу ей поднять.
— А знаешь, песню про эльфа, и орка я сочинил в новом походе. Я узнал про них от одного воина. — утешать я никогда не умел, поэтому нужно было срочно перевести тему. — Этот воин был крёстным одного из их детей.
— Метис эльфа и орка? Дядя, а как они выглядят? — глаза Эммы округлились, я вытер остатки слёз и, чуть улыбнувшись, добавил.
— Наверное, такие же зелёные, как мама, и такие же высокомерные, как отец. — Чуть хохотнув, я добавил, — А может быть, коренастые, как мама, и белокурые, как папа.
Эмма улыбнулась шире и засмеялась. Какое-то время она сидела у меня на коленях и слушала мои байки, пока посетители постепенно расходились. Концерт получился коротким, чаевых немного, но это и неважно. Ганс тихо шикал на дочку, пытаясь отлепить её от меня, но это совершенно не действовало. Обменявшись жестами, я убедил его пока оставить нас в покое.
Всё же Эмма была такая же упёртая. Если отец не отпустит её в путешествие, боюсь, девочка сбежит с первым попавшимся авантюристом. Мне этого совершенно не нравилось и не хотелось. Завтра нужно будет обязательно обсудить это с Гансом. Возможно, я смогу найти комфортный вариант для двоих, и самому будет спокойнее. Уж я-то знаю, что могут наобещать эти черти и как потом рыдают девушки, осознав обман.