Я пожала плечами и тупо уставилась в пол, конечно, когда я сбегала из дома, совершенно не думала о службе, титуле и чем вообще собираюсь заниматься после академии.
— Разве я не могу просто авантюристом остаться?
— Боже, нет, конечно.
— В любом случае я этому Филиппу ничего не сделала и извинилась.
— Господин Филипп, на нашем курсе, кроме него нет таких высокородных, но вот на старших курсах парочку есть. Раз уж не разбираешься, то лучше держись ко мне поближе.
— Эй, я, вообще-то, и держалась! Если так подумать, то это ты меня подставила, — швырнула подушку в Нику.
— Бе-бе-бе, — легко словив, она бросила подушку обратно, — Это у тебя ноги заплелись.
С улицы послышался звон колокольчиков, каждый приём пищи, как и занятия оповещались звоном. Три для занятий и два для еды, это то, что студенты запоминают даже лучше номера собственной комнаты. Ника подскочила и сорвалась с места, будто с самого утра не проглотила целый поднос закусок, поспешила за ней, но всё равно потеряла в толпе таких же голодных студентов на улице.
Какое-то время я видела макушку Ники впереди, она иногда оборачивалась и махала мне, крикнула, что займёт места получше, и растворилась в толпе. Меня зажали высокие крупные парни, и я совсем потерялась. Троица, словно, не обращая внимание, обступила и уверенно шла вместе со мной в столовую. А я слишком растерялась и не решила отпихивать их, пока в какой-то момент кто-то не схватил меня за локоть и не дёрнул назад, ближе к стене. От неожиданности я просто завалилась на кого-то сзади и прижала человека к стене, по спине пробежал неприятный холодок. А в голове было неприятное чувство дежавю.
— Простите! — обернувшись через плечо, я буквально отскочила и врезалась в толпу, — Извини!
Передо мной стоял Хаген, он крепко держал мой локоть и не давал далеко уйти, а в глазах словно у щенка было столько грусти и печали. Я задержала дыхание, боясь даже, пошевелится, этот взгляд словно гипнотизировал, а рука в месте, где он держал, почти обжигало теплом.
— Эмма… — очень тихо прошептал бард.
— Что ты хочешь? — я с трудом оторвала язык от нёба.
Две недели, что мы провели порознь, были мучительными. Я ужасно скучала и только больше злилась, что Хаген даже не удостоился, встретиться со мной снова. И вот он стоит с жалобным взглядом. Сердце неприятно кольнуло, я ждала его слишком долго и после отказа, и после того, как он легко и просто ушёл в ту ночь. Не хочу с ним разговаривать.
— Нам нужно поговорить.
— Не знаю, кому это нам, — дёрнула руку к себе, но Хаген лишь притянул меня ближе.
— Тебе и мне, я хочу уладить недопонимание. — его взгляд продолжал буравить меня, а я чувствовала себя так неловко, что даже не могла смотреть на его лицо.
— Раньше нужно было, — отвернулась и попыталась найти в толпе хоть одно знакомое лицо, но Ника уже, кажется, была в столовой.
— Пожалуйста, это не займёт много времени.
Хаген аккуратно, нежно перехватил меня за талию, прижимая к себе и убирая подальше от толпы. Лицо мгновенно раскраснелось, а сердце до этого едва не остановившись, пустилось галопом. Да что он делает, здесь в коридоре, зачем. Невольно закрыла лицо ладонями.
— Что такое? — его рука коснулась моих пальцев.
Хаген попытался взглянуть в моё лицо, но я не позволила взять меня за руку. Паника нарастала, я буквально чувствовала, как у меня заканчивается воздух, но вдохнуть полной грудью никак не получалось. Чёртово сердце словно кололи миллионы маленьких иголок.
— Эмма, ты слышишь меня?
Хаген всё так же держал меня за талию, прижимая к себе, а второй рукой, едва касаясь, проводил по волосам, пытался отодвинуть пальцы хотя бы от глаз и, кажется, хмурился. Я зажмурилась, и в попытке спрятаться хоть как-то попыталась сесть. Хаген растерялся, но уже через мгновение подхватил меня и поставил обратно на ноги, попытался взять на руки.
— Тебе плохо?
— Нет! Поставь меня! — я крикнула так громко, что несколько студентов, проходящих мимо невольно, затормозили, глядя на нас.
— Почему ты закрываешься?
— Я не… Я не хочу с тобой говорить!
Не позволила взять ему себя на руки и даже отошла на шаг, но Хаген успел взять меня за руку и по-прежнему не отпускал. Рядом с ним было так тяжело дышать, что, сейчас сделав всего шаг в сторону, жадно хватала ртом воздух. Нос неприятно щипало, и я чувствовала, как к глазам подступают слёзы.
— Эмма? Прости, я… — он снова потянулся ко мне, но не успел.
— Вы, что себе позволяете?! — между нами выросла Ника.
Она грубо и резко ударила Хагена по руке и, несмотря на то, что была ниже него, смотрела со всей своей строгостью. Бард немного растерялся, замялся, его глаза всё так же жалобно поглядывали на меня, но Ника напирала ещё больше, тесня Хагена подальше от меня.