— Ну точно, — он и сам засмеялся, — Обезьяна деревенская, ей-богу.
— От щегла слышу, — я чуть прищурилась, наблюдая, как меняется выражение лица Филиппа.
— Что ты сказала? — улыбка превратилась в такую гневную гримасу, что я невольно рассмеялась, — Да ты не просто необразованная крестьянка, ты ещё и не понимаешь, на кого ты тявкаешь?
— Очень сочувствую, что ты не понимаешь человеческой речи, но с этим тебе вряд ли кто-то сейчас поможет.
Филипп вышел из-за парты и сделал пару шагов вниз, пытаясь словно, стать шире в плечах и подавить меня, нависнув сверху. Я лишь усмехнулась и стала, напротив, сложа руки замком.
— Можешь себя поздравить, — Филипп сделал многозначительную паузу, и я перебила его, не дав закончить.
— Конечно, как оказалось, я куда сообразительнее герцогского отпрыска. На тебя, видимо, были такие надежды…
— Ах ты кобыла, думаешь, я не могу ничего с тобой сделать? — Филипп почти упёрся в меня лбом.
— Давайте не здесь и не сейчас, — Хаген упёрся рукой в грудь Филиппа и медленно отодвинул его, встревая, между нами, двумя, — Это всё, конечно, очень страшно и неприятно, но прошу вас занять свои места.
— Свали, недорослик, — Филипп коротко махнул головой, — Ты что не понял?!
Лайтфулл замахнулся на Хагена, тот, лишь закрыв рукой голову, принял удар. Глаза Филиппа медленно наливались яростью, он замахнулся снова, но я дёрнула барда на себя и, не собираясь больше это терпеть, призвала клинок.
— Ещё раз и я отрублю тебе эту руку.
— Ну, попробуй.
Филипп призвал свой двуручный меч и усмехнулся. Я обошла Хагена, прикрывая его и крепко держа святой меч перед собой. Этому недоумку давно нужно преподать урок, слишком много он о себе возомнил. Филипп, раскачиваясь из стороны в сторону, пытался меня запугать и чуть дёргался, словно собирался атаковать.
— Ты так испугался, что уже дрожишь? — я усмехнулась.
— Сама напросилась…
Он бросился вперёд, занося меч справа. Студенты вокруг бросились с криками врассыпную, а я запрыгнула на парту справа от меня, уходя от удара. Филипп не мог призвать больше одного огромного меча, и, как и всегда, этот клинок нёс за собой огромные разрушения. Каменная лестница, ведущая к партам повыше завыла от удара, пошла трещинами. Деревянные парты, по которым пришёлся удар, рассыпались щепками.
Я, пользуясь случаем, прыгнула на парту повыше, оказываясь на уровне груди Филиппа, присела и рубанула его высокую причёску. Короткие волосы упали на пол, а Лайтфулл, взревев, попытался поднять свой меч и обрушить его сверху. Сделав пару шагов назад, заметила позади несколько студентов. Цыкнула и призвала на помощь ещё один клинок, выставила их наперекор.
От удара больно упала на колено, пробила парту и застряла в ней. А Филипп, посмеиваясь, завёл меч, справа собираясь перерубить меня одним ударом. Выставила снова клинки на блок, тупой стороной они неприятно ударили по плечу, зажмурилась и выдохнула. Отпустив клинки и пыталась отвлечь Филиппа частыми и короткими атаками, а сама пыталась выбраться из капкана дерева.
Острые деревяшки легко и с треском разрезали и рвали ткань, а вместе с ней оставляли мелкие царапины на коже. Когда колено и ступня были свободны, я едва успела отпрыгнуть назад, огромный меч пронёсся в сантиметрах от моего лица. Филипп рассмеялся и снова занёс меч надо мной.
Но почему-то замер, я, сделав всего шаг назад, почувствовала, словно оказалась в киселе и не могу больше пошевелиться. Взгляд лихорадочно шарил, вокруг пытаясь понять, что случилось. В дверях стоял ректор, его взгляд почти метал искры в меня и Филиппа. Я зажмурилась, и впервые мои клинки сами опали, а внутри зашевелился червячок сомнения и стыда.
Аудитория заметно пострадала, студенты жались по углам, а Филипп улыбался, так словно он вышел победителем и уже держит мою голову в своих руках. Ты первый начал, и это видели многие, не думай, что тебе всё сойдёт с рук!
Глава 13
― Эмма, боже, как хорошо, что ты в порядке, ― я почти повис на ограде, не пытаясь отбиваться от стражи, лишь крепко держался за ворота.
Несколько раз приходил к академии, но она так и не появилась. Иногда Эмма мне буквально мерещилась в толпе, но каждый раз исчезала без следов. И теперь она стояла целая и невредимая на территории академии. Какое счастье, какое облегчение.
Стражники, которые её же привели, упорно пытались оттащить меня и, кажется, теряли терпение. Седой старик смотрел на меня с прищуром, иногда почёсывал свою бороду. Он прогнал назойливого студента, то и дело осматривающего Эмму, но, кажется, совершенно не был настроен гостеприимно.