— Мои границы не нарушены, не переживай. Знаешь, я давно думаю об одной мысли, — я записал свой страх и неуверенность и готовился, будто к прыжку с большой высоты.
— О какой? — Ганс не выдержал слишком долгой паузы и пристально уставился на меня.
Кажется, он что-то подозревает. Не нравится мне этот взгляд. Он же не бросится на меня с кулаками? Я ведь предложу ему не что-то страшное, а всего лишь небольшое развлечение для Эммы.
— Эмма вся в тебя, и её давно тянет в авантюристы, — я выпалил это почти на одном дыхании, и, пока не закончился воздух, добавил: — Может, отпусти её со мной?
— Куда с тобой? — лицо Ганса вытянулось от удивления, а через мгновение он сдвинул брови так, что они почти сошлись.
— В какое-нибудь простенькое задание, — я чуть вжал голову в плечи. — Она очень просила меня, но без твоего одобрения я не позволю себе просто взять её с собой.
— Нет, — очень грубо и резко отрезал Ганс.
— Почему ты такой… упрямый? — мой голос чуть дрогнул, Ганс побагровел.
— Какого такого гоблинского пальца, Хаген?! — он почти кричал. — Только не говори мне, что ты пообещал ей путешествие! Ты взрослый мужик, ты бывал уже в передрягах. Как думаешь, ей там место? Ты вообще видел её? Она тощая, как спичка, её ветром поведёт, и она себя покалечит, не говоря о противниках.
Ганс стал говорить чуть тише, чтобы не услышала Эмма. А потом ещё долго говорил мне о её неуклюжести, об опасности мира и о моём распиздяйстве. Удивлялся, как я вообще пришёл к нему с таким. К концу своей тирады он так часто дышал, что я побоялся: он взорвётся от эмоций. Но Ганс выдохнул, залпом выпил своё пиво и угрюмо посмотрел в пустую кружку. Я не решался открыть рот. А друг просто сверлил взглядом дно.
— Мы все начинали с такого. И я был мелким, тощим и неуклюжим в своём первом бою, — мой голос предательски дрожал, но я надеялся хоть немного успокоить друга.
— Ты мужик.
— Что-то я не помню, что, при вступлении в гильдию просили предъявить половую принадлежность.
— Хаген, ты перегрелся? — Ганс сплюнул и, кажется, по новой начал закипать. — При чём здесь твой корнишон? Я понимаешь ли о том, что в походе мужику проще, они от природы сложены лучше, и выжить у них шансов больше, — последнее он добавил чуть тише и снова уткнулся в пустую кружку.
Ганс налил себе ещё немного пива, несколько раз тяжело вздохнул, пока вернулся обратно ко мне. Почему-то меня радовало, что не мне одному тяжело даётся этот разговор. Правда, что ответить, я пока не понимал.
— Много ли ты встречал девушек, авантюристов? Может, у них уже давно есть свои хитрости, и они давно захватили гильдии. Просто мы не в курсе, — я продолжил откровенно дерзить и надеялся, что прокатит так.
Потом он поднял на меня взгляд, пустой, почти отрешённый, и кивнул на подсобку. Запустил меня внутрь, закрыл дверь и сполз вниз, накрыл лицо ладонями. Я совершенно не понимал, что мне делать и чего добивается Ганс. Бить он меня, конечно, вряд ли будет, да и для засола в бочке я был слишком большой. Ещё через мгновение Ганс оторвал руки от лица и посмотрел на меня, так внимательно, будто пытался разглядеть что-то в самой глубине, какой-то скрытый смысл.
— У меня была напарница, её звали Урсула, — я присел рядом с другом, история обещала быть долгой. — Мы познакомились в столице, на одном из рейдов в северные горы. Она была лучницей, и во время рейда чуть не попала в окружение монстров. Я и ещё пару мечников помогли ей, и с тех пор между нами завязалась дружба… — Ганс чуть притих, подбирая слова, окунаясь в своё прошлое. — Вместе выполняли задания, сопровождали, мы были вместе шесть лет. Строили совместные планы, даже участвовали в парных турнирах. Я был счастлив, и, кажется, она тоже. На мои предложения осесть где-то, она всегда отвечала отказом и хотела быть авантюристом до тех пор, пока сможет держать ровно лук. Но я всё равно время от времени предлагал ей обустроиться в одном из городов. В очередном рейде я не усмотрел, и её унёс гоблин. Он подкрался к ней сзади, резанул каким-то тесаком по ногам и утащил в пещеры. Я не успел её отбить. Этот маленький говнюк скрылся в пещере, а я потерялся без огня.
Ганс, который минуту назад был словно скала и сотрясался надо мной в гневе, сжался до клубочка. Его плечи чуть подрагивали, глаза блестели от слёз. Я никогда не думал, что увижу его вот таким, разбитым. Но между тем он выдохнул и продолжил.
— Через несколько дней поисков мы нашли её тело, всё в царапинах, синяках и ссадинах. Она была ещё живая, но совершенно не могла говорить. Я потратил всё, что у меня было… — Ганс замотал головой, его голос чуть подрагивал, и, казалось, будто он сейчас разрыдается, прямо как Эмма вчера. — Урсула продержалась ещё три дня. Я попытался продолжить свой путь авантюриста, но не смог. Всегда вспоминал её и впадал в какую-то ярость и всегда махал копьём без разбору. Во время одного из сражений я ранил своего товарища и решил завязать. Нашёл Гело, встретил тут Мэри и зарёкся брать в руки оружие. Каждый раз у меня стоит перед глазами Урсула.