— Ммм… — первые минуты Мин пыталась сдерживаться, но сладкий стон все же прорвался сквозь плотину смирения и молчания. Возбужденная куноити скользнула в оргазм, обхватив меня руками и ногами. Я держал ее на весу, нежно гладя по спине и сам с упоением разряжаясь в сокращающееся лоно.
Мы одновременно рухнули в постель без сил. Мин непривычно нежно улыбнулась и поцеловала меня, прежде чем аккуратно выскользнуть из объятий.
— Я посторожу ваш покой, господин и госпожа.
Свято место пустовало недолго. Через несколько мгновений я уже обнимал очень довольную Уну. Фее тоже хотелось пошалить, но, принимая во внимание мою усталость, она милостиво разрешила мне отдохнуть до утра.
Сзади ко мне доверчиво прижалась Белкариэль, а к ней в свою очередь Ментариэль. Так мы и уснули, перемазанные, измотанные и абсолютно счастливы.
Сцена восьмая том 4 глава 10
Дверь с грохотом закрылась за моим фамильяром, и мы какое-то время стояли донельзя смущенные. Мысли хаотично бились о черепную коробку, и я реально не знал, что делать! Симонова всегда была… Симоновой. Тихая заучка внезапно проявила внутренний стержень. Я невольно задумался, как тяжело ей было попасть в Академию. Это мне доступ организовали титул и деньги родителей, а ей пришлось годами корпеть над книгами и конкурировать с тысячами желающих на то же место… Совсем как Белке.
«Ты о чем вообще думаешь?! — возмутилась Уна. — Поцелуй ее! Бедняжка вся уже извелась от ожидания!»
Как ни посмотри, фея права: девушка нуждалась в утешении, да и мне бы не помешало расслабиться на фоне всех этих переживаний.
У Евгении это явно был первый поцелуй. Недостаток опыта она пыталась компенсировать кипучим энтузиазмом, впившись зубами в мою нижнюю губу. Я не подал виду, привлекая ее к себе и слегка приподнимая над мягким ковром.
Через пару минут девушка надавила мне на грудь и с сожалением прервала поцелуй. Симонова часто дышала и выглядела абсолютно счастливой.
— Господин, — с нескрываемым наслаждением произнесла она, — позвольте вас обслужить!
И не дождавшись ответа, Симонова бухнулась на колени и проворно оставила меня без штанов.
— О… как давно я ждала… Слишком долго… Иди ко мне, малыш…
Последнее обращение было непонятно к кому... Я не стал останавливать возбужденную девушку — себе дороже. Стоило ее искусанным губам коснуться моей разгоряченной плоти, как по моему телу пробежала горячая волна…
Она сразу взяла меня в оборот, сжимая головку губами и старательно обводя ее языком. Как только ствол заблестел от смазки, девушка быстро подалась вперед, пропуская мой член в горло, которое тут же сжало его со всех сторон…
Боги, как же хорошо…
Пока Симонова старательно ублажала меня, я размышлял о всякой ерунде, чтобы продержаться подольше. Как-то у нее слишком хорошо получается для стесняшки… Я у нее не первый? Быть не может! Значит, тренировалась?
Представить Симонову, отрабатывающей минет на гигантском дилдо, было куда проще, чем в окружении кучи негров… Да о чем я вообще думаю?!
Впрочем, долго переживать о своих мыслях мне не пришлось. Симонова осторожно обхватила мои напряженные яйца и, нежно их массируя, принялась активно водить головой вдоль ствола, с силой нажимая языком. Вокруг постоянно проникающей в горло девушки головки скапливалось острое напряжение, грозя вот-вот взорваться.
Я попытался вытащить его, но девушка вцепилась в мои бедра, как утопающий в спасательный круг. Пульсирующий член полностью скрылся в дрожащем горле, наполняя его горячим семенем…
У меня с трудом получилось удержаться на подогнувшихся ногах. Одежда насквозь промокла, сознание на несколько мгновений померкло под волной всепоглощающего наслаждения.
Симонова тяжело дышала: ее большая оголенная грудь ходила ходуном, девушка с трудом сдерживала кашель. Тщательно очистив не потерявший в размерах член, она подалась назад и осталась на коленях, показав мне язык.
— Хорошая девочка, — ее мягкие волосы приятно ощущались ладонью. Симонова разве что хвостом не виляла, преданно глядя мне в глаза. — В кровать, быстро.
Определенно, я не насытился ее пышущим юностью и страстью телом.
Девушка шустро переместилась в постель, устроившись с краю. Пока мы снова целовались, я умело избавил ее от белой рубашки и стянул черную юбку, оставив только белые кружевные чулки. Ни трусиков, ни нагрудной повязки. Подготовилась, шалунишка!
Ее упругая грудь отчаянно сопротивлялась нажиму ладоней, но все же поддалась, позволяя мне впиться в потрясающие холмики. Стоило тронуть торчащие соски, как девушка простонала сквозь сжатые зубы, а чувственные карие глаза закрыла поволока. Мне хватило минуты. Поочередно сжимая, поглаживая и натирая ее грудь, под конец я выкрутил правый сосок, впившись зубами в левый.