Я поделился своими сомнениями с партийными товарищами. Они показали мне на площадку. Отчетливо на фоне синего мартовского неба вырисовывались кауперы, домна. Правей виднелись фермы мартеновского цеха, на площадке уже раскинулся большой действующий завод.
— Это не только написано, но и построено, и это стоит многих научных трудов, — ответили они мне».
Да, это действительно был огромный, многосторонний научный труд, осуществленный на практике. Его результаты изучались следующими поколениями металлургов, причем не только нашей страны; его итоги легли в основу всего дальнейшего развития советской металлургии.
Нет нужды перечислять все то новое, что в то время внес Иван Павлович в создание крупного металлургического предприятия. Мы уже говорили, как под его руководством, нередко по его инициативе, при его активном участии было сделано немало такого, что тогда считалось делом сугубо практическим, а через несколько лет послужило источником возникновения и роста целых отраслей технических наук.
Многое Бардину приходилось решать заново, самому, вопреки установившемуся в науке мнению. Вот, к примеру, применение электросварки при строительстве водо- и газопроводов. Она тогда считалась делом совершенно новым, слабо изученным, относились к ней недоверчиво. Американские консультанты вообще категорически ее отвергали. Один из них с издевкой заявил:
— Если бы я стал пробовать сварку, то только на своей собаке. Применять такой способ для ответственных сооружении не рекомендую.
Многие инженеры в таких условиях не решились бы применить электросварку. И их совесть была бы чиста — ведь они шли бы по испытанному пути. Но не таков был характер Ивана Павловича. Он видел: сварка даст возможность значительно ускорить строительство, значит, это прогрессивный способ. Со свойственной ему основательностью он проконсультировался со специалистами. А затем, подкрепив свое мнение, смело пошел на внедрение новой технологии при строительстве трубопроводов. Больше того, инженеры Кузнецкстроя построили в 1932 году цельносварный металлический мост через реку Абу.
Избрание в Академию наук показало Ивану Павловичу значение его труда. Он почувствовал еще большую ответственность перед страной за порученное ему дело. Но по-прежнему он был строг к себе, сдержан и требователен к подчиненным, по-прежнему был ровен со всеми, никогда не позволял себе давать указания через чью-то голову. По-прежнему внимательно слушал и учитывал мнения других. Наконец, по-прежнему еще затемно, с раннего утра, можно было увидеть его в неизменном полушубке на самых трудных, самых ответственных участках огромной стройки. Рабочие так и прозвали любовно своего главного инженера — «академик в полушубке».
А между тем пуск первых агрегатов значительно затруднил и усложнил деятельность Ивана Павловича. Ему надо было успеть всюду: и при подготовке технической документации, и при решении сложных вопросов строительства, и при освоении уже действующего оборудования. Это последнее шло тем более трудно, что квалифицированных кадров металлургов было очень мало. Многие рабочие впервые столкнулись со сложнейшими агрегатами. Это были вчерашние землекопы, бетонщики, каменщики…
Да и старые металлурги не всегда ясно представляли себе, как справиться с печью, которая одна дает чугуна столько, сколько в старой Юзовке четыре домны. Кроме того, давали себя знать упущения строителей. Так что выдача первого чугуна, выпуск стали и проката еще вовсе не означали, что все пошло благополучно.
Начался долгий период освоения, наладки, причем сложнее всего этот процесс протекал в доменном цехе. То и дело главному инженеру приходилось спешить сюда, чтобы ликвидировать очередную аварию или срочно решить на месте какой-то каверзный вопрос.
Вскоре после пуска первой домны последовал и первый «сюрприз»: прорвало трубу, и вода хлынула с такой силой, что в несколько минут залила все колодцы с вентилями. Так что включить запасной резервуар было уже невозможно.
Когда произошла первая авария, стояли морозы. Что делать? Надо было решать немедленно, в считанные минуты. Один из рабочих, Новиков, тут же молча снял рубашку и полез в ледяную воду. Ощупью нашел вентили и открыл их.
Была и другая авария с водой — когда она затопила галерею водоводов. Положение спасла быстрота решения главного инженера. Он вспомнил о старинных приемах уральских гидротехников, и тут же мешками, набитыми глиной и отрубями, удалось закрыть отверстие и прекратить течь.
Но особенно плохо в период освоения работали домны из-за того, что металлурги, как оказалось, недостаточно были знакомы с качествами местных руд, углей, известняка. Большинство лабораторных исследований были весьма неточны.