И перед теоретическими и перед отраслевыми институтами Бардин всегда стремился поставить четко разграниченные, но достаточно глубокие задачи. При этом он прекрасно понимал, какое значение в комплексе исследовательских работ имеет хорошая организация, координация, руководство делом и оснащенность оборудованием.
«Весь комплекс научно-исследовательских институтов и заводских лабораторий в целом, — говорил он, — представляет производственный организм, работа которого зависит, с одной стороны, от того, как им руководят, а с другой стороны, как он вооружен и как он работает.
Используя исследовательские институты и заводские лаборатории, нужно знать, что следует передать для разработки институту, что дать заводской лаборатории и что следует решать в техническом отделе министерства, предприятия или в проектной организации.
Если к организации научных и технических работ подходить без соответствующего правильного разграничения их задач, то мы будем иметь слабую производительность институтов в целом и научных сил, которые обслуживают институты, в частности».
Таковы в весьма общих чертах те взгляды и установки в организации научных работ, которыми руководствовался в своей деятельности И. П. Бардин еще тогда, в 1939 году, и впоследствии, когда стал вице-президентом Академии наук, одним из организаторов и руководителей советской науки.
Не забывал он в то время и о своих обязанностях в Уральском филиале Академии. Ведь «без филиалов, — считал всегда Бардин, — Академия наук будет иметь неполное представление о том, где и что должно быть предпринято в первую очередь для освоения природных ресурсов нашей Родины. Филиалы это разведчики наших богатств на необозримой территории Советского Союза». И он всю деятельность филиала направил на выявление природных ресурсов Урала. Достаточно вспомнить такие его работы этого периода, как «Важнейшие проблемы Урала», «К общей постановке проблемы» в книге «Орско-Халиловская проблема», «Задачи черной металлургии Урала», чтобы понять, сколько внимания и сил Иван Павлович уделял Уралу.
О широте его научных интересов, об огромном диапазоне работы свидетельствуют и другие труды академика в это время. Он занимался сложнейшей проблемой низколегированных, антикоррозийных сталей и другими вопросами качественной металлургии (его работы: «Черная металлургия», «Низколегированные, антикоррозийные стали», «Основные вопросы качественной металлургии» и др.), организацией и планированием общих проблем металлургии («Черная металлургия в третьем пятилетии». «Пути советской металлургии», «Металлургия СССР в третьей пятилетке великих работ», «Новая технология черной металлургии в третьей пятилетке»), организацией металлургической науки и техники («Упорядочить дело стандартизации и нормализации», «Расширить исследовательские работы заводских лабораторий черной металлургии» и др.).
И при всем этом, при своей огромной занятости в Наркомате, в Академии наук, в институтах Бардин находил время для популяризации знаний среди молодежи, для того, чтобы поделиться с ней своим огромным опытов. Он написал книгу «Жизнь инженера» для «Молодой гвардии», статью «Металл» в журнале «Техника — молодежи», предисловие к вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей» книге о Курако.
К этому особенно наполненному разнообразной кипучей деятельностью периоду жизни Ивана Павловича относится и событие, которое началось очень буднично, развивалось сначала незаметно, а потом под руководством и при участии Бардина выросло в крупнейшую проблему металлургии.
Как-то к заместителю наркома пришел на прием инженер Мозговой.
— Мы с вами, Иван Павлович, — сказал он, — учились у одного и того же профессора — Василия Петровича Ижевского.
— Да, — ответил Бардин, — Василий Петрович был моим учителем.
— А я пришел к вам с одной идеей, — продолжал Мозговой, — продувать жидкий чугун технически чистым кислородом для получения стали. Я уже проводил опыты на заводе…
Бардин внимательно выслушал, в чем заключаются опыты, и решил заняться этим вопросом. В 1940 году эта работа проводилась в Экспериментальном научно-исследовательском институте металлорежущих станков (ЭНИМСе). Установка была примитивная, но для Ивана Павловича несомненно было одно: металл получается, и притом высокого качества.
При Бардине было проведено две плавки, на основании чего он написал два письма в правительство, в которых говорил о перспективах этого метода и просил разрешения на строительство экспериментального завода. Затем, видя, что Мозговой ведет работу один, Иван Павлович рекомендовал ему в помощь своего старого сотрудника, опытного инженера Голдобина.