– Да, расскажи о себе, – повторил он.
– Охотно. Что бы ты хотел обо мне знать?
– Все.
Она рассмеялась немного искусственно.
– Я думаю, это было бы и сложно и неинтересно.
– Расскажи о себе. Сначала.
– Понимаю. Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о своем детстве?
– Да, – он кивнул. Но в этом жесте чувствовалось что-то вроде сомнения. – О детстве тоже…
– Ну что ж… Я была совершенно обыкновенным ребенком. Как и большинство. Родилась я в Варшаве в 2012 году. Мои родители все еще живут там. Оба врачи. Если хочешь, навестим их. В Варшаве я окончила школу, а затем изучала психофизиологию. После института проходила практику у профессора Гарды. Потом приехала в Радов, в
Институт мозга. И тут осталась…
– Ты говоришь, училась. Чему тебя учили?
– Я же говорю – изучала психофизиологию. Это наука о мозге, о нервной системе, о законах ее функционирования.
Она пытается ответить на вопрос: каким образом воспринимаются ощущения, как человек видит, слышит, обоняет… Что происходит в мозге, когда мы думаем. Что такое память. Одним словом, что такое, по сути дела, душа.
– И ты знаешь? – взволнованно спросил он.
– Знаю. Правда, до полного понимания всех наблюдаемых явлений еще далеко, однако я знаю уже очень много.
– Но ты не можешь об этом сказать? Да?
Она не поняла вопроса.
– О чем я не могу сказать?
– Как выглядит… душа.
Она улыбнулась.
– Было бы довольно затруднительно сказать, как она…
выглядит.
– Значит, не можешь… – вздохнул он.
– Почему же! Могу! Я могу объяснить тебе, что такое твое мышление, воля, ощущение, – быстро сказала она, –
только для этого потребуется очень много времени.
– Но ты скажешь?
– Конечно.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я училась.
– Понимаю… Но… но ты еще такая молодая…
– В наше время люди обучаются гораздо быстрее, чем, скажем, сто лет назад. Когда-то приходилось затрачивать массу времени только на то, чтобы запомнить различные данные, названия, определения, числа, математические формулы. Теперь усвоение информации почти полностью происходит во время сна. Я окончила основной курс в семнадцать лет. На год позже большинства моих сверстников. Однако лишь практика формирует профессиональные навыки… Моим руководителем был профак Гарда. Четыре года.
– Но это было не здесь?
– Нет. В Варшаве.
– Варшава… город? Такой же, как и этот?
– Раз в шесть больше! Ты не слышал о нем?
– Слышал. Сигизмунд… король польский, защитник веры католической, двор свой туда перенести собирался.
Так говорили.
– И перенес. В самой древней части Варшавы есть даже памятник этому королю.
– Я хотел бы побывать там…
– Можем полететь в Варшаву хоть… завтра. Обычной машиной. А может, полетим втроем: ты, я и Стеф Микша?
– Да… Втроем… Тебя зовут Кама? – неожиданно сменил он тему.
– Кама. А почему ты спрашиваешь?
– Что это за имя?
– А, понимаю. Это целая история… Отец моей матери родился далеко отсюда, в городе на реке Каме. Мама очень любила моего деда. Я его плохо помню, я видела его всего несколько раз, да и то, когда еще была ребенком. Он погиб во время второй Марсианской экспедиции.
– Марсианской?
– Да. Он полетел за пределы Земли на планету Марс. И
не вернулся.
– И твое имя – это река?
– Да.
– Твое имя… языческое? – докончил он по-латыни.
– Существует обычай давать детям имена, позаимствованные от названий рек, озер, цветов… «Кама» может быть также сокращением от «Камила», – уклончиво ответила она.
– Но ты не язычница? – тревожно спросил он.
– Это определение давно потеряло смысл. Когда ты лучше узнаешь наш мир – убедишься. Ты был поражен, узнав, что больше уже нет королей и подданных, нет богачей и бедняков. А ведь потом ты понял, что это хорошо.
Наша жизнь еще очень далека от совершенства, но уже многое исправлено на Земле. Ценность человека определяется не его происхождением и именем, а прежде всего знаниями и работой, приносящей пользу не только ему, но и другим… Ты считаешь, что должно быть иначе?
– Томас Мор, святой мученик единой церкви божьей,
писал об острове таком… Христос тоже так учил… Это я понимаю… Это не противоречит вере и заветам господа бога нашего… Но тут… нечто иное…
– Так об этом ты и хотел меня спросить?
Он поднял на нее глаза и некоторое время смотрел ей в лицо.
– Нет. Не только об этом… Я хотел, чтобы ты рассказала мне… о себе. О своей жизни. Почему ты такая…