"Дженни действительно привязалась ко мне, - подумал Дейсейн. - Между нами возникло нечто, что-то возбуждающее. Но она никогда прямо не приглашала меня познакомиться со своими родственниками, посетить долину". Робкие намеки, прощупывание почвы, да, они были: "Что ты думаешь насчет практики в Сантароге? Ведь тогда ты сможешь время от времени обсуждать с дядей Ларри некоторые интересные случаи".
"Какие еще случаи?" - подумал Дейсейн, вспомнив этот разговор. В информации относительно Сантароги, которую обобщил доктор Селадор и которую он прочитал в папках, совершенно однозначно подчеркивалось: "Никаких сведений о случаях психических заболеваний".
"Дженни... Дженни..."
Дейсейн мысленно вернулся в ту ночь, когда она сделала ему решительное предложение: "Сможешь ли ты жить в Сантароге?". Это были уже не робкие попытки прощупать, что он думает о подобной возможности.
Он вспомнил, как удивленно воскликнул.
"Да с какой стати нам жить в Сантароге?"
"Потому что я не смогу жить нигде в другом месте". - Вот что она сказала тогда: Потому что я не смогу жить нигде в другом месте.
"Люби меня, люби мою долину".
Как он ни умолял ее объяснить, что заставляет ее принять это решение, ему так и не удалось вытянуть из нее ни слова. Для нее все было ясно. Под конец он вышел из себя, в нем кипел гнев, усиленный задетым мужским самолюбием. "Неужели она думает, что я не смогу содержать ее в каком-нибудь другом месте, а не только в Сантароге?"
"Приезжай в Сантарогу, сам увидишь", - умоляла она его.
"Если только ты решишься жить в другом месте".
Тупиковая ситуация.
При воспоминании об этой сцене щеки Дейсейна покрыл румянец. Заканчивалась последняя неделя их учебы в университете. Два дня она не отвечала на его звонки... А потом он сам уже решил не звонить ей. Дейсейн замкнулся в скорлупе своего уязвленного "эго".
И Дженни вернулась в свою драгоценную долину. Когда же он написал ей, усмирив свою гордыню, и предложил ей приехать к нему - ответа не последовало. Вернувшись в долину, она отрезала себя от внешнего мира.
Проклятая долина.
Дейсейн вздохнул и оглядел столовую, вспоминая, с каким волнением говорила Дженни о Сантароге. Этот зал с оббитыми панелями стенами, сантарожанцы, которых он видел здесь, совсем не соответствовали мысленным представлениям, что сложились у него в голове перед приездом сюда.
"Почему она не отвечала на мои письма? - спросил он себя. - Вероятно потому, что вышла замуж. И в этом все дело".
Официант обошел край бара с подносом в руках. Бармен поднял руку и крикнул:
- Уин!
Официант остановился и поставил поднос на стойку. Они приблизили друг к другу головы и начали перешептываться. По выражению их лиц Дейсейн понял, что они спорят. Вскоре официант произнес что-то, резко дернул головой, потом схватил поднос и отнес его к столику Дейсейна.
- Черт побери, вечно он сует нос в чужие дела! - сказал он и, поставив поднос на стол, принялся расставлять тарелки перед Дейсейном. - Хотел, чтобы я не подавал вам Джасперса! Лучшему другу Дженни - и не подавать Джасперса!
Гнев официанта уже остывал. Он, покачав головой, улыбнулся и поставил перед Дейсейном тарелку.
- Бармен, - начал Дейсейн. - Я слышал, он назвал вас Уином.
- Уинстон Бурдо, сэр, к вашим услугам. - Официант обогнул столик. - Не захотел давать мне пива Джасперса для вас, сэр! - Он взял с подноса покрытую инеем бутылку и поставил рядом с кружкой пива, которую принес в первый раз. - Это несколько хуже того, что я приносил раньше. Впрочем, в еде-то присутствует Джасперс. Никто, черт побери, не смеет указывать, что делать мне, а чего не делать!
- Джасперс, - повторил Дейсейн. - А я думал, что это только вид сыра.
Бурдо, плотно сжав губы, казалось, на мгновение задумался.
- Да нет же, сэр. Джасперс добавляют во всю продукцию, которую производит кооператив. Разве Дженни не говорила вам об этом? - Он нахмурил брови. - Вы что, никогда раньше не приезжали с ней в нашу долину, сэр?
- Да, не приезжал. - Дейсейн покачал головой отрицательно.
- Так вы доктор Дейсейн - Джилберт Дейсейн?
- Да.
- Вы - тот парень, в которого Дженни влюблена по уши. - Он ухмыльнулся и добавил: - Кушайте, сэр. Это отличная еда - пальчики оближешь.
Прежде, чем Дейсейн успел собрать воедино разбегавшиеся мысли, Бурдо повернулся и торопливо ушел.
"Тот парень, в которого Дженни влюблена по уши, - подумал Дейсейн. - Он использовал настоящее время - не прошедшее. - Дейсейн почувствовал, как гулко застучало сердце, но тут же обругал себя - ну не идиот ли он, что решил принять слова официанта всерьез! Да просто у Бурдо такая манера разговаривать! И не нужно строить из этого что-то особенное!"
В смущении он принялся за еду.
Ростбиф оказался таким, каким его расхваливал Бурдо: нежным, сочным. Сырный соус, которым была полита картошка, обладала тем же острым привкусом, что пиво и сметана.
"Тот парень, в которого Дженни влюблена по уши".
Эти слова продолжали отдаваться в голове Дейсейна, пока он ел, полностью запутав все его мысли.
Дейсейн оторвал взгляд от тарелки и стал искать взглядом Бурдо. Официанта нигде не было видно. Джасперс... он придавал еде острый запах и какой-то необычный привкус. Его внимание вернулось к бутылке пива, произведенного не кооперативом Джасперса. "Говорит, не такое вкусное?" Он отхлебнул прямо из бутылки. Горький металлический вкус. Потом сделал глоток из кружки - пиво из нее оказалось мягким и успокаивающим. Дейсейн почувствовал, как по мере того, как с языка исчезает неприятный привкус, его голова проясняется.
Он поставил на стол кружку, бросил взгляд через весь зал и заметил, что бармен уставился на него с хмурым видом. Потом сантарожанец отвел взгляд.
На первый взгляд, все это казалось весьма несущественным: два пива, спор между официантом и барменом, с таким вниманием взирающим на его столик, - обычные мелочи, встречающиеся в жизни, но почему-то какую-то скрытую угрозу ощущал в них Дейсейн! Он напомнил себе, что два исследователя уже погибли в результате несчастных случаев в долине Сантарога - случайные смерти: первый погиб, когда его машина на слишком большой скорости не вписалась в поворот на горной дороге и свалилась в пропасть; второй сорвался со скалистого уступа в реку - и утонул. Несчастные случаи, вызванные естественными причинами, так уверяли проводившие расследование официальные лица.