Дейсейн приподнял голову над подушкой. Неужели старый доктор сошел с ума?
- Действие само по себе не может дать результата, - продолжал Паже. Вы мыслите в абсолютных категориях. Однако поиск любой закономерности есть плод ложной фантазии. Вы пытаетесь при помощи пальцев отцедить мыло от воды. Реальность восприятия - признак заблуждения.
Дейсейн покачал головой. Его собеседник говорил полную чушь.
- Я вижу, что вы смущены, - продолжал Паже. - Вы на самом деле не понимаете, какая в вас скрыта интеллектуальная энергия. Вы ходите по узким тропам. Я же предлагаю вам новые орбиты...
- Да перестаньте вы, - прервал его Дейсейн. - Он вспомнил озеро, хриплый женский голос, говорящий: "Это единственное, что можно сделать". И ответ Дженни: "Мы и делаем это".
- Вы должны привыкнуть к условному мышлению, - сказал Паже. - Только в этом случае вам удастся осознать относительность собственного существования и стать выразителем относительной истины, которую вы пытаетесь постичь. У вас есть способность к этому. Я вижу это. Ваш дар предвидения насильственных действий, направленных на...
- Какой бы эксперимент вы ни проводили надо мной, вы ведь не прекратите его, не так ли? - спросил Дейсейн. - Вы все будете давить на меня, давить и...
- Кто это давит? - удивился Паже. - Разве не вы оказываете самое сильное давление на...
- Черт бы вас побрал! Замолчите!
Паже молча смотрел на него.
- Эйнштейн, - пробормотал Дейсейн. - Относительность... абсолютность... интеллектуальная энергия... феноменальный... - Он замолчал, когда его разум вдруг заработал со скоростью компьютера подобно тому, как это уже было с ним, когда он решился перелететь на грузовике через провал в мосту.
"Скоростная работа ума, - подумал Дейсейн, - напоминает охоту за подводными лодками - в сознании. И успех зависит от количества задействованных тобою поисковых отрядов и скорости их передвижения".
И так же быстро, как возникло это ощущение, оно исчезло. Но это было самое сильное потрясение в его жизни. Правда... в этот раз его необычный дар не предупреждал его о непосредственной опасности.
"Узкие тропы", - повторил Дейсейн про себя. Он с удивлением посмотрел на Паже. В его словах был скрыт какой-то подтекст. Может, именно так сантарожанцы и думают? Дейсейн покачал головой. Вряд ли. Ему это казалось невозможным.
- Могу я рассказать поподробнее? - спросил Паже.
Дейсейн кивнул.
- Вы, должно быть, заметили, мы провозглашаем свои относительные истины в несколько бесцеремонной манере. - Условное мышление не допускает никакого другого подхода. Ведь оно подразумевает взаимное уважение. И это резко отличается от подхода к рыночным отношениям людей, пославших вас сюда шпионить за нами. У них есть...
- Как быстро вы можете думать? - спросил Дейсейн.
- Быстро? - Паже пожал плечами. - По мере необходимости.
"По мере необходимости", - повторил про себя Дейсейн.
- Могу я продолжить? - спросил Паже.
И снова Дейсейн кивнул.
- Мы заметили, - начал Паже, - что та нечистоплотность, которой отмечено наше время, проникла и на телевидение - с этим вы согласитесь, не раздумывая. И теперь остался один короткий шаг к мысли о том, что сейчас размещаются потоки измерительных приборов и создаются подслушивающие группы бригад. Я не сомневаюсь, что это уже сделано - это так очевидно. А теперь задумайтесь на секунду над тем, как воротилы большого бизнеса относятся к тем, кто выполняет подобного рода работу, и к тем, кто посчитал, что ему негоже заниматься ею.
Дейсейн прокашлялся. Вот в чем суть обвинительного акта, выдвинутого сантарожанцами против внешнего мира. "Как вы используете людей? С достоинством? Или же их способности вы используете для достижения собственных целей?" Внешний мир все больше и больше начал казаться Дейсейну, как место вызывающей раздражение пустоты и умышленно льстивых речей.
"Я уже действительно начинаю видеть все, как сантарожанцы", - подумал Дейсейн. В его сознании возникло чувство победы. Ведь ради этого он и был послан сюда.
- Не удивительно, - продолжал Паже, - что закон военного времени используется и сейчас, в мирное время, в рекламе и политике - ведь, знаете, это тоже своего рода война - сами проблемы остаются теми же. Вне зависимости от поля битвы лучшее оружие - математика дифференциальных уравнений.
"Армии, - подумал Дейсейн. Он сфокусировал свой взгляд на двигающихся губах Паже, внезапно удивившись перемене темы разговора. Неужели Паже сделал это преднамеренно? Ведь они разговаривали о невидимой стороне жизни Сантароги, ее страхах...
- Вы дали мне пищу для размышлений, - сказал Паже. - Я на некоторое время оставлю вас одного, и посмотрим, смогу ли я придумать что-нибудь конструктивное. У изголовья вашей кровати находится кнопка вызова. На этом этаже нет дежурной медсестры, но в случае необходимости кто-нибудь быстро поднимется к вам. Время от времени они будут заглядывать к вам. Может, вам бы хотелось что-нибудь почитать? Я мог бы что-нибудь передать.
"Что-нибудь конструктивное? - подумал Дейсейн. - Что он имел в виду?"
- Как насчет нескольких номеров нашей газеты? - спросил Паже.
- Принесите мне бумагу и ручку, - попросил Дейсейн. - И да, эти газеты.
- Очень хорошо. Постарайтесь отдохнуть. Кажется силы постепенно возвращаются к вам, но не переусердствуйте.
Повернувшись, Пахе вышел из комнаты.
Вскоре появилась рыжеволосая медсестра с кипой газет, блокнотом и темно-зеленой шариковой ручкой. Она положила все это на прикроватную тумбочку и сказала:
- Поправить вам постель?
- Нет, спасибо.
Дейсейн вдруг поймал себя на том, что ее лицо ему кого-то поразительно напоминает... да, Эла Мардена.
- Ваша фамилия Марден, - сказал он.
- Итак, что еще нового? - произнесла она и, когда он ничего не ответил, вышла из комнаты.
"Так, я ее достал!" - подумал Дейсейн.
Он взглянул на кипу газет и вспомнил, как по всему городу безуспешно искал газетный киоск. А сейчас они попали к нему с такой легкостью, что потеряли часть своей привлекательности. Дейсейн соскользнул с кровати и встал. Слабости в коленях он почти не ощущал.