Дейсейн взглянул на стрелу. Она глубоко застряла в алюминиевой стене кузова грузовика на уровне груди. Дейсейн с трудом проглотил комок в пересохшем горле. Если бы он не нырнул в ту секунду… Несчастный случай. «Мы сожалеем, но это был несчастный случай. Мальчик игрался с луком, и тут стрела случайно соскользнула…»
Смерть в результате несчастного случая.
«Что же предупредило меня?» — подумал Дейсейн.
И знал уже ответ. Он лежал на поверхности его сознания, явно читаемый. В его мозгу словно что-то переключилось, и он узнал характерную для Сантароги особенность возникавшей из ничего угрозы. Конечным её итогом являлась смерть.
— Это был просто несчастный случай, — прошептала женщина. Пити не обидит даже муху.
Она не верит в то, что говорит, Дейсейн видел это.
И видел это благодаря той невидимой нити, что связывала его с объединённым сознанием людей Сантароги. Он не сомневался в том, что услышал предупреждение, отправленное по этому каналу. И она тоже получила это сообщение.
— Неужели? — с сомнением спросил Дейсейн. Он ещё раз взглянул на стрелу, торчавшую в борту кузова грузовика.
Женщина повернулась и, схватив сына за плечо одной рукой, потрясла перед ним луком.
— Ты хочешь вернуться назад? — спросила она. — В этом всё дело?
— М-м-м, — промычал мужчина. Он беспокойно переминался с ноги на ногу.
— Это произошло случайно, — повторил мальчик. Он явно уже был на грани истерики.
Женщина бросила на Дейсейна умоляющий взгляд.
— Вы ведь не скажете доктору Ларри ничего, не так ли?
— А что я мог бы сказать? — с глупым выражением на лице Дейсейн уставился на женщину.
— Он может… понимаете, он может неправильно понять.
Дейсейн покачал головой. О чём говорит эта женщина?
— Нам так тяжело, — продолжала та. — После того, что случилось с Биллом, я хочу сказать. Вы ведь знаете, как это бывает. — Она слегка кивнула в сторону мужа. — Постоянное пристальное наблюдение, чтобы не упустить ни малейшего симптома. Так тяжело растить здесь детей… видя его лишь во время приёмных часов и… и невозможно избавиться от тревожного чувства неуверенности, пока…
— Со мной всё в порядке, мама, — перебил её мальчик.
— Конечно, конечно, милый. — Женщина не сводила глаз с Дейсейна.
— Я никому намеренно не причиню зла, — твёрдо заявил Пити.
— Конечно, любимый.
Дейсейн вздохнул.
— Я прошёл испытания, — продолжал мальчик. — Я не как папа.
— М-м-м, — промычал в ответ мужчина.
Дейсейну казалось, что он сам сейчас заплачет.
— Вы ведь ничего не скажете, не так ли? — с мольбой в голосе повторила свой вопрос женщина.
«Вот какой замечательной работой предстоит ему заниматься здесь в долине, — подумал Дейсейн. — Работать в клинике Паже… а пациенты — дети и молодёжь. И, конечно, она связана с Джасперсом.»
— Они отправят меня назад? — спросил Пити. В его голосе звучали нотки страха.
— Доктор Дейсейн, прошу вас… — умоляюще начала женщина, но Дейсейн перебил её:
— Да, это был несчастный случай. — Он знал, что на самом деле было не так. И женщина знала это. Стрела должна была убить его. Дейсейн продолжал: — Наверное, вам лучше на некоторое время убрать лук и стрелы подальше от него.
— О, не беспокойтесь насчёт этого, — заверила его женщина. Она не скрывала своего облегчения.
На шоссе перед въездом в лагерь остановилась какая-то машина.
— А вот и Джим, — сказала женщина и повернулась. При этом её сумка качнулась в сторону Дейсейна, и тот почувствовал сильный аромат Джасперса, шедший от неё.
Мабель Йорик повернула в его сторону голову.
— Я хочу поблагодарить вас за проявленное вами понимание, — сказала она. — Если есть что-нибудь… — Она замолчала, увидев, что внимание Дейсейна привлекла сумка. — Держу пари, вы учуяли запах кофе, — произнесла она. — Хотите?
Дейсейн вдруг понял, что не может не кивнуть, соглашаясь.
— Так, одну секунду. — Женщина поставила сумку перед собой. — Термос почти полон. Я отпила лишь одну чашку, когда мы охотились у пруда. Правда, пролила большую часть кофе на землю. Пити, беги вперёд и помоги своему папочке залезть в машину.
— Хорошо, мама. Спокойной ночи, доктор Дейсейн.
Дейсейн не мог отвести заворожённого взгляда от рук женщины, достававшей сверкающий металлический термос из сумки.
— Возьмите термос, — предложила женщина и протянула его Дейсейну. — Вы вернёте его, когда вернётесь в город. Мы живём всего за пол квартала от клиники на Салмон Вэй.
Пальцы Дейсейна сами собой обхватили шероховатые бока термоса. Его забила дрожь.
— Вы уверены, что с вами всё в порядке? — спросила женщина.
— Я… наверное, это последствия… пережитого шока, — ответил Дейсейн.
— Конечно. Мне очень жаль. — Она прошла за спину Дейсейна к грузовику и выдернула стрелу из стенки кузова. — Я хочу отдать её Пити как напоминание о том, что ему необходимо быть осторожным.
Дейсейн, оторвав взгляд от термоса, перевёл его на песчаную дорогу. Пити и его отец прошли уже полпути до шоссе. Впереди ослепительно сияли фары машины. Один раз прозвучал звуковой сигнал.
— Если вы уверены, что с вами всё в порядке, — начала женщина, — тогда я пойду. — Она посмотрела на грузовик, потом ещё раз на Дейсейна. — Если есть что-нибудь, что мы могли бы…
— Я… верну термос вам, как только смогу, — поторопился заверить Дейсейн.
— О, не стоит спешить; такая спешка вовсе ни к чему. — Женщина плотнее закуталась в свой плащ и зашагала в сторону шоссе. Примерно через двадцать шагов она остановилась и повернулась. — Вы поступили очень благородно, доктор Дейсейн. Я никогда не забуду этого.
Дейсейн подождал, пока машина не направилась в сторону города, и не успела она ещё скрыться из виду, как он уже оказался в кузове грузовика, открутил крышку термоса и налил себе чашку горячего кофе.
Когда он поднял чашку, руки его дрожали.
Он забыл обо всём, поглощённый только одним — этой чашкой, этим сильным ароматом Джасперса, который окутывал его. Он с жадностью выпил чашку.
Ему показалось, словно какие-то согревающие лучи распространяются по всему телу из одной точки в желудке. Он ощупью добрался до скамейки и закутался в спальный мешок. Он почувствовал себя полностью отрешённым, временно живущим существом. Его сознание как бы оказалось заключённым в раскалённых сетях.
Это было царство ужаса и страха. Дейсейн пытался вывернуться из этих сетей, но те крепко держали его. «Куда же делось то его „я“, каким он однажды уже был?» — подумал Дейсейн. Он пытался зацепиться за это «я», которое было уже знакомо ему и которое он мог узнать. Но сама мысль об этом ускользала от него, превращалась в какой-то звуковой символ, который он интерпретировал как бездействие ума.
На один крошечный миг ему показалось, что он встал на твёрдую почву, ухватился за стержень относительной истины, он которой он мог отталкиваться, принимать решение и оправдывать все свои предыдущие действия. Его глаза широко раскрылись. В смутном отражённом свете луны и звёзд он увидел нечто, сверкающее на стенке, и узнал наконечник стрелы Пити.
Вот она, эта относительная истина, — наконечник стрелы. То она является, то так же неожиданно исчезает.
«Всё появляющееся на свет затем исчезает», — сказал он себе.
И тогда он почувствовал, как что-то зашевелилось внутри его сознания, то древнее существо, всё ещё пребывающее там и пожирающее его разум. «Сон», — сказал себе Дейсейн. Внутри него, в какой-то не имевшей конца сфере спал «человек», он лежал на её поверхности и не хотел просыпаться.
Дейсейн спал.
10
На рассвете солнце разбудило его.
Кофе в термосе остыл и потерял свой вкус Джасперса. Но всё равно он выпил его, чтобы избавиться от ощущения сухости в горле.
«Тут должно быть какое-то место, вроде школы, — подумал он. Школа-интернат… где родителям отведены определённые часы для посещения. Но этот интернат имеет свои отличия от всех других школ. И должны быть другие отличия, помимо школы».