«Кажется, я сейчас потеряю сознание», — решил он. Десейн понимал, как опасно сейчас впасть в бессознательное состояние. Вздрогнув, он осознал, что сидит в кресле на колесиках и его везут по зеленому коридору. Потом все внутри снова взорвалось от непереносимой боли. Ему казалось, что он погружается в благословенный покой забвения, физически ощущает невидимые стены темницы, созданной то ли бессознательным состоянием, то ли болью.
Яркий свет!
Яркий свет повсюду. Десейн услышал щелканье ножниц, бросил взгляд вниз и увидел, как кто-то обрезает рукава его куртки и рубашки, удаляя кусочки ткани с обгоревшей плоти.
«Это же моя плоть», — вяло подумал Десейн и оторвал взгляд от ножниц, только когда почувствовал, что к левому плечу прикоснулось что-то холодное и кольнуло его. Потом его кожу начали оттягивать. Он увидел руку, держащую шприц. Самым важным для Десейна в этот момент было — следить за происходящим. Он видел свет, вернее, его туманное мерцание, в котором появлялись и исчезали руки и лица. Десейн почувствовал, что его начинают раздевать. К рукам и лицу приложили что-то холодное, успокаивающее, скользящее.
«Они сделали мне укол, чтобы я потерял сознание», — подумал Десейн. Он пытался думать о грозящей ему опасности оказаться полностью беспомощным. Однако он не мог оставаться в сознании, будучи не в силах ворочать мыслями в мерцающем тумане.
До него долетали какие-то голоса, и Десейн попытался сосредоточить на них внимание. Кто-то сказал:
— Господи! У него же в кармане пистолет!
Другой голос:
— Запиши!
Неизвестно почему, но это развеселило Десейна, однако тело не хотело смеяться.
И тогда он вспомнил о своем грузовике, каким он его запомнил — объятом языками оранжевого пламени. Он вспомнил, что там находились все его записи. Все улики, которые он с трудом собрал здесь, в Сантароге, исчезли в огне. «Улики? — подумал он. — Скорее записи… размышления…» Все это еще оставалось в его памяти и могло быть восстановлено.
«Но все воспоминания погибают вместе со смертью человека!»
С этой мыслью каждую частицу его «я» охватил страх. Он попытался закричать, но не смог выдавить из себя ни звука. Он попытался шевельнуться, но мышцы не желали подчиняться.
Перед тем как наступила темнота, Десейн увидел чью-то руку, поднявшуюся вверх и схватившую его.
11
Открыв глаза, Десейн начал вспоминать разговор с безликими богами, который вел во сне. Десейну показалось очень важным вспомнить этот сон.
«Вздымается навозная куча, и рушатся замки», — вспомнил он фразу, которую говорило какое-то существо, и голос его эхом разносился в замкнутом пространстве. «Вздымается навозная куча, и рушатся замки». «Я тот человек, который пробудился ото сна», — пытался он втолковать безликим богам.
Во сне он совершал безупречные с точки зрения нравственности поступки, но при этом испытывал жестокие муки. И постоянно он чувствовал себя раздраженным и разочарованным чем-то. Он пытался сделать что-то, что изначально было невозможно. И все-таки — что же он пытался сделать? Ответ ускользал.
Он припомнил руку из темноты, которая предшествовала его сну. У него перехватило дыхание, глаза широко раскрылись. Он лежал на кровати все в той же комнате с зелеными стенами. За окном слева он мог видеть изогнутую красную ветку мадроньи, маслянисто-зеленые листья, голубое небо. И только в этот момент к нему вернулись ощущения собственного тела: перевязанные руки болезненно заныли, лоб и правая щека тоже были в бинтах. Горло пересохло, а во рту ощущался кислый привкус.
Но сон не отпускал. В нем он вел бестелесное существование. Бестелесное. Смерть! Вот он — ключ! Он понял это. Десейн вспомнил, как Паже говорил об «общем инстинктивном опыте». Что общего между инстинктом и сном? Что такое инстинкт? Врожденное качество, проявляющееся на уровне нервной системы. Смерть. Инстинкт.
«Смотри внутрь себя, смотри внутрь себя, о человек», — говорили ему безликие боги в его сне. Сейчас он вспомнил это, и ему захотелось презрительно рассмеяться: это был старый синдром «самокопания», профессиональная болезнь психологов. Внутрь себя, всегда внутрь. Инстинкт смерти присутствовал там наряду со всеми остальными инстинктами. Познать себя? И в этот момент Десейн понял, что не сможет познать себя, не умерев. Именно на фоне смерти жизнь и может познать себя самое.
Справа от Десейна послышалось покашливание. Он напрягся и повернул голову в сторону этого звука. Уинстон Бурдо сидел в кресле рядом с дверью. Карие глаза мавра смотрели с тревогой.