— Ой, как жаль, что у меня сегодня совсем нет времени, — сказала она мне, наспех погладив по голове, а тётя Анне в это время утверждала, что я упрямая, как незнамо вето, и что она не знает даже, что со мной делать.
— Вообще-то мы могли бы пойти в кафе «Пярл» поесть мороженого, но как раз на сегодня у меня другие планы. Видите, мой жених ждёт у двери с мотоциклом, я обещала поехать с ним в Пирита…
Мне показалось очень обидным то, что моя подруга согласилась поехать в Пирита с каким-то стриженым «под ёжик» оболтусом вместо того, чтобы лакомиться со мной мороженым. И мне совсем не понравилось, что Грибочек вдруг натянула на красивую комбинацию с кружевами мышино-серое, как мешок, платье. Оставила хотя бы кружева выглядывать из-под подола…
— Зачем ты напялила это жуткое платье? — выпалила я. — Такие ужасные рукава, что… что…
Грибочек расхохоталась:
— Рукавов-то нет — это покрой кимоно, миленькая моя! Покрой кимоно нынче в большой моде! Да-да-а!
Подруга-маникюрша послала мне с одного пальца воздушный поцелуй и поспешила к своему жениху-мотоциклисту.
— Ладно. Дадим ногам немного передохнуть, а потом ноги в руки и… — сказала тётя Анне. — Половина плана этого дня ещё не выполнена, но куда денешься! Выпьем чашечку хорошего кофе и потом начнём действовать.
Задняя комната парикмахерской была отделена от зала, где работали, маленькой лесенкой из трёх ступенек и бежевыми гардинами вместо двери. Тут парикмахерши переодевались, жевали в свободные моменты жирные пирожки из слоёного теста и ванильно-сахарные чайные булочки, а спустя какое-то время опять приходили выпить «чашечку хорошего кофе», который, похоже, никогда не кончался в кофейнике, накрытом стёганым чехлом из материи с аляповатыми цветами. С кофе и раньше случалось у меня то же самое, что с куриным супом и тушеной морковкой: запах-то очень нравился, но с первым глотком стало ясно, что запах и вкус — разные вещи. Если дома я недовольно заявляла, что совсем не хочу, то в парикмахерской следовало говорить: «Спасибо, больше не надо!» Жизненный опыт показал, что всё равно, объявляла ли я просто, что не хочу, или говорила «спасибо», резкий выговор от тёти Анне в обоих случаях был обеспечен.
Но на сей раз тётино недовольство вызвала не я, а «беспечные девчонки», опустошившие банку с кофейными зёрнами, но не позаботившиеся о том, чтобы принести из прославленной бакалеи Каарманна новую.
— Ну, я во время своего отпуска других обслуживать не стану, — рассердилась тётя. — Пойдём посмотрим, может, в кафе «Пярл» окажутся свободные места!
— Тётя Грибочек сказала, что там и мороженого можно поесть, — напомнила я, хотя надежда у меня была слабая. Это удивительное лакомство тётя Анне покупала мне лишь пару раз, но после того, как живущая в Нымме тётя Маали предупредила её о смертельной опасности мороженого, говорить на эту тему с тётей Анне было бессмысленно. Тётя Маали, выросшая на хуторе, никогда мороженого даже не пробовала и была убеждена, что это опасное лакомство, недавно она собственными ушами слышала и о том, как одна мамаша сказала своему сыночку, который упрашивал купить ему мороженое: «Я скорее тебе гроб куплю, чем мороженое!»
Похоже, тёте Маали и тёте Анне было лень возиться с покупкой гроба, и почему-то им обеим казалось, что когда моя мама вернётся из тюрьмы домой, она первым делом станет выяснять, давали ли они мне за это время мороженое…
Но, на счастье, оказалось, что тётя Анне забыла о необходимости гроба, потому что сказала:
— Да-да, в такую погоду можно и мороженого поесть. В «Пярле» отличное сливочное мороженое! А то мороженое на палочках, что продают на улицах, — оно для простолюдинов. Дамы на улице не едят, запомни!
Увы! В кафе «Пярл» отведать мороженого «дамам» не удалось. Я своими глазами видела, как многие тётеньки ели чайными ложечками из серебристых маленьких вазочек похожее на крем лакомство — шарики мороженого, немножко облитые вареньем и посыпанные шоколадными крошками. Но ни в одном из трёх залов не было ни одного свободного столика. Пустые стулья были возле нескольких круглых столиков, но сесть туда нам не разрешили. Одна тётенька сказала: «К сожалению, эти два места заняты»> другая грустно развела руками: «Сейчас сюда придёт один человек», третья ответила сердитым голосом, указывая на стул, на спинке которого болталась женская сумочка из рыбьей кожи: «Разве вы не видите, что тут сидят?».
— Подождем немного тут, у двери, — решила тётя Анне. — Отсюда увидим, если какой-нибудь столик освободится.