- Твои проблемы отныне и мои тоже, идет? – его вопрос больше походил на утверждение, - Обещай ничего не скрывать от меня! Я должен знать если тебе угрожает, какой - то псих.
- Я не уверена, в самом деле, ли это угроза, скорее всего какой-то больной сталкер, по крайней мере, так думает Дюк.
- Шутишь? Кира, похоже, ты еще плохо понимаешь всю степень угрозы, которая нависла над твоей головой.
- Все будет хорошо! Я уверена, скоро Дюк поймает этого ненормального. Не думаю, что все будет так серьезно, как вы все это видите. Но я ценю твою заботу обо мне!
У меня, в самом деле, не очень укладывалось в голове, что кто - то в серьез хочет причинить мне вред.
- Значит так, моя чаровница, с этого момента я собираюсь быть рядом с тобой, столько, сколько будет возможно. И когда этот ненормальный надумает прислать тебе что - то еще я хочу быть рядом с тобой! Я не допущу издевательства над моей женщиной!
Волна приятной нежности нахлынула на меня от его слов, и я не удержавшись, поцеловала его снова.
- Мне нравится, как ты это говоришь!
- Что именно? – усмехаясь, спросил Эван.
- Как ты называешь меня своей женщиной!
- А ты моя, - он притянул меня к себе, по-собственнически обхватив за мои бедра, подтверждая всю степень серьезности своих намерений, - я тебя никому не отдам!
- Не отдавай! Не отдавай меня Эван!
-11-
Четыре с половиной года назад.
За окнами лимузина яркая, кипящая жизнью нью-йоркская ночь, но в самом салоне машины спокойно и тихо. Но даже эта тишина, и мерное едва заметное урчание двигателя не может унять всю напряженность, сидящую у меня в груди.
- Ну как, Кира? Понравилось? – впервые за долгое время тягостного молчания спросил меня Владимир.
- А должно было? – нервно задала я встречный вопрос.
- Ты же хотела понять всю Тему, так желала в нее окунуться с головой, мечтала мне угождать! Ты уверяла меня в этом столько времени и была так напориста, а теперь сидишь тише мышки, забившись в дальний угол салона. Теперь все изменилось? Тебе стало страшно?
Да мне стало страшно, даже жутко. Само место, куда привел меня этой ночью Владимир, было пропитано жестокой похотью, латексом и чужим возбуждением. Создавалось ощущение, что вся атмосфера тематического клуба «Трискель*», пропитала и меня тоже.
- С той девушкой все будет в порядке? – спросила я, вспоминая взмокшее, побитое тело нижней, ее большие вытаращенные глаза, и мокрый от спермы рот, в котором побывал сегодня ни один мужской член.
- Ее Топ о ней позаботится. – Владимир сказал это таким будничным тоном, словно совсем недавно несчастную девушку не насиловали прямо перед моими глазами сразу несколько мужчин и женщин одновременно, не избивали розгами и ремнями, а всего лишь толкнули в баре пара подвыпивших идиотов.
- Ты тоже так хочешь? – этот вопрос жужжал в моей голове точно назойливая муха, и я должна была задать его. – Хочешь делать как тот Топ?
- Прямо сразу в лоб! – довольно кивнул Владимир. Закинув ногу на ногу, он откинулся на спинке сидения и, бросив взгляд в окно, немного помолчал. Он казался спокойным и собранным, но я все же ощущала и его напряжение тоже, пусть и не такое сильное, как мое, - не хочешь узнать для начала делал ли я нечто подобное?
- Один вопрос подразумевает другой.
- Верно, - он снова посмотрел на меня, и я словно оказалась перед ним голой. Такой у него был голодный и похотливый взгляд, пронизывающий насквозь. Я стала замечать его в последнее время все чаще и чаще. Иногда мне это нравилось, а порой вызывало смятение, но всегда возбуждало мое тело и притягивало к нему точно магнитом еще сильнее.
- Нечто похожее было.
- Боже! – со страхом выдохнула я.
- Я сказал похожее, но не такое, – точно успокаивая меня, обратил внимание на последнем слове Владимир. – Не было женщин, и такого количества мужчин. Скорее более жесткая версия секса втроем.
Я прикрыла глаза, жалея, что сняла маску, как только мы покинули клуб: такой уязвимой как сейчас, я себя еще никогда не чувствовала, и маска на лице могла хоть как то сокрыть все мои расшатанные и смешенные чувства.
- Ты позволял другому мужчине прикасаться к твоей женщине, в смысле нижней? А как же собственнические чувства?
- Она была не моей, - словно нехотя признался Владимир, - но ее Топ, настолько был доволен своей маленькой мазохисткой, что позволил ей выбрать другого мужчину, чтобы он истязал ее на его же глазах.
- И она выбрала тебя? – я не сразу заострила внимание, на словах о позволении Верха выбора для нижней. Только позже я узнала, что одна из привилегий послушных нижних, это выбор наказания для себя за мелкие проступки. Сейчас меня больше снедало чувство ревности, чем общая картина взаимоотношений между Домом и боттом**.