-16-
Владимир.
Входная дверь широко распахивается, впуская это маленькое недоразумение, и громко хлопает. Похоже, кто-то ее сильно расстроил. Она рвет и мечет, извергая ненависть на весь Нью-Йорк и надо полагать на все Штаты в целом. Плюхается на диван, скрестив перед собой руки, впивается жестким взглядом. Да девочка в ярости! Любопытно, и кто же кроме него сумел так ее вывести из себя? Признаться выглядело это забавно, и даже возбуждающе. Надутые губки, горящие глаза, грудь, вздымающаяся неровно от переполняющих эмоций. Может слегка ее подразнить? Не большая цена, за все то, что она заставляет его испытывать.
- Не пора ли переходить на английскую речь? – усаживаясь рядом, лениво протянул руку за ее спину.
- А я не хочу! – огрызается. Ему уже давно стало просто любопытно наблюдать за всеми ее эмоциями. Кира девушка пылкая, из нее они как из фонтана бьют ключом.
Сперва попытался выяснить, в чем собственно дело, на что Кира снова огрызнулась, напоминая какой он злодей, и увез ее в такое жуткое место как Штаты. Это злит, что за дуреха! Да вернись она обратно домой, журналисты порвут ее на лоскуты. Сейчас все внимание идет на ее отца, а тут блудная дочь объявится, СМИ начнут изрыгать «сенсации» приправляя их новыми выдуманными подробностями, высосанными из пальца.
- Есть люди, которые мечтают оказаться на твоем месте, Кира, – предостерегающе прорычал он. Владимир давал ей возможность получить такое образование, с которым ее в России могут с руками оторвать, и без помощи папаши. Многие хотят иметь сотрудников с иностранным дипломом, для пустого престижа. – И не забывайся, сбавь тон.
Но разве подобное могло успокоить бестию? Вместо этого она вспыхивает еще сильнее, и дает понять, что не является наивной дурочкой. Отнюдь нет. Всего лишь взбалмошной маленькой ведьмой!
- А что будет, если не перестану? Отшлепаешь меня? Отстегаешь розгами? Думаешь, я ничего про тебя не знаю? Не знаю, куда ты уходишь по вечерам и чем занимаешься? Ты садист, Владимир!
Вот тут она его достала. Свои личные пристрастия он и не скрывал, но и лезть в них, тем более осуждать их и называть тем, кем, по сути, не являлся, выходило за грань. Видит в нем садиста? Что ж так даже лучше. Пусть лучше боится его, и держится подальше для их общего блага.
- Как минимум, по твоей дерзкой заднице пройдется мой ремень! – грубо схватив за руку, указывая, что далек от шуток, но Кире удается вырваться.
- Никогда! – ее лицо вспыхивает, и она вскакивает, намереваясь удрать. Владимир оказывается проворнее, и схватив ее вновь, сам не понимая, какую совершает ошибку крепко прижимает к себе. Ее пьянящий аромат вперемешку с возбуждением прогоняет горячую кровь по всему телу приливая к паху.
- Тебя и спрашивать никто не будет. Если захочу, то вся твоя маленькая попка будет гореть в огне после того, как я с ней закончу! – и прямо сейчас он готов сделать это немедленно. Видеть, как разрумянивается нежная кожа, представляя ее стоны, неловкие ерзания, а затем погрузиться в нее, ощутить насколько она может обхватить его, чувствовать сладостное погружение в это гибкое, мягкое тело. Это еще хуже, чем было в тот раз, когда ему впервые снесло от нее крышу полностью, и он почти не взял ее сонную, едва очнувшуюся ото сна. Так близко он ее еще не сжимал, это интимней, чем тот поцелуй, от которого в ушах звенит и сердце колотиться как бешеное. Это тесно, до спазма в животе больно, и не устояв перед соблазном, Владимир потерся о ее бедро. Должно быть, она и сама не осознала, как тихо всхлипнула. Дьявол! И он снова готов опрокинуть ее на диван, и взять, даже не удосуживаясь, насколько она готова его принять.
- У тебя стояк! – выкрикивает она, чем немного его отрезвляет, и Владимир со злостью отталкивается от искушения.
- И не мечтай! – огрызается он. – Пошла вон в свою комнату! И не выходи, пока я тебе не разрешу!
Не оборачиваясь, Кира уносится прочь и прячется в комнате, дверь в которую он готов сейчас вышибить.
Кто-то свыше его жестоко наказывает. Уныло глянув вниз, где предательски выпирали брюки, обреченно вздохнул. Блядство! Снова стояк! И что ему делать? Очередной холодный душ или может сразу туда льда всыпать? Ранняя импотенция ему обеспечена. Проковылял до собственной спальни, с лихвой ощутив все прелести воздержания, при каждом шаге. Хоть на стену лезь, эта дикая похоть его в могилу сведет. Почему она? Именно та, которую он должен максимально держать от себя как можно дальше. Неудержимая, неукротимая, своевольная, но безумно горячая. Ему не нравятся такие, ТАКАЯ как она, ему не нужна. Сложная, с буйным характером, в ней все через край. Но как она его пробирает! Один взгляд, жест и он готов отбросить весь здравый смысл. Вышвырнуть бы ее к чертям собачьим, пусть возвращается под крыло к папочке, да слово дал, а его слово никто пустым звуком назвать не может. Не уж-то не сумеет справиться? Обычная девчонка, до настоящей женщины ей еще расти и расти, а до такой которую он предпочитает укладывать в постель еще и учиться. Да и что, такая как она, может ему дать нового в сексе? Наверняка опыта лишь с малолетними молокососами, такими же прожигателями жизни, строящими из себя крутых парней. Он медленно прикрыл глаза, представляя Киру обнаженной на его простынях, в его спальне. Дерьмо. Да ей достаточно просто дышать и уже это будет сводить его с ума.