Оказавшись в безопасности другой комнаты, от чарующего, сногсшибательного сексуального видения, я понимаю, с каким шумом закрыла сейчас дверь! Я ее хлопнула!! И Владимир наверняка это слышал! Смотрю на свои руки и вижу в них напрочь смятый буклет, который теперь уж точно вернуть незаметно не получится! Пытаюсь его разгладить ладонями, будто мои жалкие потуги могут к чему-то привести. Новый хлопок дверью, и я вся напрягаюсь и быстро прячу злосчастный буклет в халат, сажусь на кровать и пытаюсь сделать самый невинный вид, который только могу. Но саму всю та-а-ак трясет! Сижу и прислушиваюсь к шагам, но все пока тихо! Внезапно дверь открывается и входит Владимир. На нем только банное полотенце, небрежно повязанное на бедрах, а я невольно смотрю прямо туда. Да-да! Именно туда, где мне минуту назад открылось такое… Нет я не ошиблась тогда в машине, причиндалы у него что надо!
- Ты совсем больная? – грубо спрашивает Владимир, нависая надо мной, и уперев в бока руки.
- Нет, - машинально отвечаю я, продолжая как дура пялиться куда-то на уровень его паха - все равно посмотреть ему в глаза после всего увиденного выше моих сил.
Он берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо, заставляя смотреть прямо ему в глаза.
- Зачем ты заходила в ванну?
- Я…- отчаянно пытаюсь придумать вразумительный ответ, - только хотела посмотреть…
- Посмотреть?!
- Не то посмотреть! – поспешно исправляюсь я, замотав головой, чувствуя, что еще чуть-чуть и лишусь чувств.- Я думала, что оставила там одну свою вещь, и хотела это проверить!
- Какую вещь? Говори! – рычит он, и его взгляд начинает скользить по мне и останавливается на вырезе халата. – А это еще что?
Он тянется к моей груди, и я рефлекторно ее прячу, обхватывая себя руками, но Владимир силой разжимает их и достает оттуда помятый буклет. Секунды пока он молчит и разглядывает буклет, кажутся мне вечностью.
- Ты искала это? – спрашивает он, а его глаза горят.
- Это вышло случайно… - начинаю мямлить я, - он выпал из журналов, и я только хотела вернуть его обратно!
Владимир немного расслабляется и теперь молчит. Я тоже молчу, а что тут еще сказать?
- Одевайся, мы едем в твой пансионат, - наконец говорит он.
- Не хочу, - ничего конечно более глупого сейчас было нельзя придумать. Но я, правда, не хотела возвращаться под бдительное око миссис Барнс, по крайней мере, ни так скоро.
- Куда ты денешься. Думаешь, я с тобой вечно нянчится, буду? Малолетка, черт!
С этими словами он быстрым шагом покидает комнату. Похоже, я серьезно вывожу его из себя. М-да, неприятно. Особенно за малолетку. Мне уже почти девятнадцать! Вот дерьмо! Надо же было так вляпаться с буклетом. Ну и пускай думает все что хочет! Я теперь тоже много чего могу про него думать! Вот только… ему, скорее всего это до лампочки…
Мы приехали в пансионат, и к моему счастью миссис Барнс я не видела. С ней разговаривал Владимир, пока я ждала его в холле. На мне все еще был вчерашний наряд, и люди, изредка появлявшиеся в холле, смотрели на меня с недоумением. Это злило. Хотелось, выставит средний палец, и увидеть их окончательно вытянутые лица. Владимир появился внезапно, когда я была уже готова это сделать, и не замедляя шага прошествовал мимо меня.
- Идем, тебя отчислили, - он обернулся, видимо удостовериться, что я следую за ним, и увидел мое довольное лицо, которое я тут же сменила на наигранно печальное.
- О! Мне так жаль! Ужасно, просто ужасно! – глупо пролепетала я.
- Я вижу, - сухо отметил Владимир.
Мы вышли из пансионата и сели в машину, которая тут же тронулась с места. Тишина в салоне угнетала, а я все разглядывала тайком Владимира, и видела, как он хмурится. «Ему неприятно со мной возится», - с грустью подумалось мне.
- Извини за буклет и за то, что произошло, там, в номере, мне жаль, - тихо сказала я, просить прощения, тем более так искренне было для меня непривычно, но я чувствовала, что должна это сделать.
- Тебе, в самом деле, жаль? – он вскинул брови. Ну, до чего же он красив! Даже вот такой хмурый и со своими глупыми вопросами.
Я молча кивнула.
- А что именно произошло в номере, что тебе так жаль?
Лицо вспыхнуло, я покраснела до кончиков волос. Он, правда, требует от меня ответа?
- Что молчишь? – тон не издевательский, а скорее заинтересованный.
Он смотрит выжидающе, и мне нужно что-то ему ответить.
- Что трогала без разрешения твои вещи.
- И все? Это всего лишь журналы Кира, и одна рекламная брошюра. Так о чем именно ты жалеешь?
Ох, ну почему он такой!
- Что помешала тебе, когда ты был в душе, - его голос гипнотизирует, я попадаю в его власть и не могу ни ответить, как бы неудобно мне не было.
- Ты мне не помешала. Как долго ты там стояла и смотрела?
Не думала, что можно покраснеть еще сильнее, но, похоже, сегодня я побью в этом рекорд. И что значит, не помешала? Он имеет в виду, что успел благополучно домыться?
- Не долго.
- И много ты успела увидеть? – теперь уголки его губ медленно поползли вверх. Он забавлялся, высмеивал мою, откуда ни пойми взявшуюся застенчивость. Гордо вскинув голову, и встретившись с его насмешливым взглядом, я нагло заявила:
- Достаточно.
Владимира конечно нисколько не смутился от моего воинственного тона, небрежно закинув ногу на ногу. Он похлопал по сидению рядом с собой, приглашая.
- Садись сюда, ехать лицом против движения более безопасно. Я обещал твоему отцу позаботиться о тебе.
Я привстала, а потом снова вернулась на свое место. Тут был явный подвох.
- Трусиха, - медленно протянул он, и я уже хотела сказать, что вовсе не желаю сидеть рядом с ним, но тут Владимир добавил, - так и не звонила ему.
- Позвоню позже, - все больше и больше хотелось ему огрызнуться.
- Надеешься, к тому времени отец остынет?
Я отвернулась к окну, не желая продолжать этот разговор. Тут Владимиру позвонили, и он сразу ответил, сменив свой насмешливый тон на серьезный и деловой.
- Да… Знаю… Нет, задерживаться больше не буду… До встречи.
И что это значит? Где он не будет больше задерживаться? С любопытством покосилась на Владимира, который уткнулся в свой телефон, быстро что-то печатая. Дальше мы ехали молча.