Подтянув юбку вверх, встала на колени и полезла под стол. Пока шарила рукой под тумбой, куда, как я подумала, закатилась помада, вспомнила добрым словом уборщицу, игнорирующую мытье пола под столом. В этот же момент тихонько скрипнула дверь. От неожиданности резко подскочила, вернее, попыталась, но столешница не позволила мне этого сделать. Ударившись головой, чертыхнулась и, пятясь назад, начала выбираться из-под стола.
— Мне нравится, — услышала я хрипловатый мужской голос.
Чертыхнувшись ещё раз, повернулась к нему.
— Что нравится? — задала вопрос, поднимая взгляд на босса, застывшего напротив меня.
— Как вы смотритесь на коленях, — ответил он таким тоном, словно обсуждает бифштекс в ресторане. При этом стоял, возвышаясь надо мной, бесстрастно засунув руки в карманы брюк. — И вам, похоже, тоже нравится такое положение, — ослепительно улыбнулся он, заглядывая в вырез моей блузки.
Наконец придя в себя, я встала и, оправив юбку, замахнулась, чтобы влепить ему пощечину — достал! Я не какая-нибудь… Но не тут-то было. Едва моя рука взлетела для удара, как ее перехватили сильные холодные пальцы.
— Это было грубо, — спокойно сообщил он, отводя руку мне за спину и разворачивая меня на сто восемьдесят градусов. Плотно прижимаясь пахом к попе, Алексей Викторович поделился откровением:
— Анечка, это я предпочитаю дарить боль. Не пугайтесь, ничего криминального. Вы знаете, что такое нотка боли, тонко переплетенная с наслаждением? — При последних словах он чуть понизил голос, заставляя прислушиваться, затаив дыхание. Сладкой патокой слова с эротическим подтекстом вливались в мои уши. Губы нового босса невесомо касались ушной раковины, а выдыхаемый воздух щеқотал мочку, вызывая мурашки, сбивая меня с толку. Смысл сказанного всё время ускользал, но я понимала, что речь идёт о чем-то, несомненно, порочном. Порочном, но таким манящем. Хотелось откинуть голову назад, ему на плечо, чтобы стать ещё чуточку ближе, почувствовать теплые губы на шее, ощутить, как они касаются кожи и слушать, слушать этот вибрирующий голос.
Нужно было встряхнуться, но ситуация неожиданно мне понравилась. Никогда раньше я бы не позволила говорить и делать подобное мужчине, которого едва знаю, но то, как он касался меня, как будоражил самые тайные желания по-настоящему возбуждало.
— А-а-ня… — Он проговорил мое имя нараспев, слегка растягивая гласную, выдохнув мне в самое ухо, а после кончик его языка коснулся кожи, так словно меня ударило током. Я забилась в его руках, сама не понимая, чего хочу больше: вырваться и убежать или повернуться и впиться в кривящиеся в наглой усмешке губы.
— Сопротивление мне тоже нравится. Оно… — Он замолчал, подбирая слова, но, не ослабляя хватку, ңаоборот пальцы руки, лежащей на животе, слегка напряглись, затем вновь расслабились и медленно проделали путь вверх, остановившись у кромки бюстгальтера. Кожу обожгло даже сквозь ткань, казалось, его руки горят, а вместе с ними загорается и мое тело. — Возбуждает, — наконец проговорил он. — Это как прелюдия. Анечка, вы любите прелюдии?
— Что? — ошалело спросила я, поворачивая голову и пытаясь заглянуть в глаза этому странному мужчине.
— Прелюдия, — терпеливо повторил он мне, и провел носом по щеке, мимолетно касаясь и царапая легкой щетиной нежные губы.
— Конечно, — ответила я, потому как перестала контролировать собственный язык.
Нет, то, что он меня соблазняет, я понимала, и что происходит всё слишком стремительно — тоже, но подача, манера, движения, набор слов и уловок — поражали, заставляли позабыть о здравом смысле и просто поддаться течению. Обычно мужчины долго ходили вокруг да около, искусно обольщали меня, говорили положенные в таких случаях вещи, дарили цветы… А он сразу перешёл к делу. И как раз в тот самый момент моей жизни, когда я была готова на безумия.
«Аня, сконцентрируйся! — дала ценное указание самой себе. — Это твой босс. Пора попрощаться и искать место для ночевки!»
— Помните, вы сказали, что подбирали белье под цвет блузки? — задал шеф новый вопрос, опираясь подбородком на мое плечо.
Я позабыла прежние домыслы и кивнула.