Он вскинул винтовку и поиграл прицелом , приноравливаясь. Оптика не требовала настройка: стоило прищурить глаз и прицел отрабатывал на увеличение , приближая картинку и наоборот : если убрать прищур , то прицел возвращал панорамное изображение.
Он внимательно осмотрел деревню внизу. Из нескольких построек вышли люди, почти все вооруженные. Пока они просто стояли , не предпринимая активных действий. Никто не поднимал тревогу, но это пока. Нужно поторопится – неожиданность – это их козырь.
Серж перевел прицел на соседний пост, где готовились к атаке Полковник с Ланцетом. Они тоже шли налегке : перевооружились , обвешались гирляндами шоковых гранат и уже спускались к деревне. В предрассветном тумане они выглядели как два расплывчатых пятна , плавно плывущие меж камней и кустов.
– Помни , расчищать путь нам не надо , только прикрывай тылы, чтобы никто не всадил в спину. Кофр хоть и держит пулю , но затылок и ноги – открыты. Всех подряд не вали – только активных, с тяжелым оружием, – здоровяк перемахнул через каменный бруствер и обернувшись добавил , – Контуженных не трогай, мы их после соберем .
– / –
Через несколько минут три расплывчатые тени стояли в одну линию на окраине деревни. Капля шел по правому флангу, в центре стоял Полковник. Ланц заходил с левой , нижней стороны.
Сержант наблюдал за ними через прицел. Вот они встали в линию, на некотором расстоянии друг от друга и замерли на несколько секунд. Он обвел их прицелом. Каждого.
Зеленая прицельная точка маячила по спине у Капли. Как раз между лопаток. И вот тут , сидевшее внутри , выкарабкалось наружу и подкатило.
У Сержанта вдруг возникло непреодолимое желание всадить в эту широкую спину тяжелую композитную пулю. Потом перевести прицел и сделать еще два выстрела. Одна секунда. Одной секунды ему хватит , чтобы уложить всех троих. Они даже не поймут.
Указательный палец медленно сполз со скобы на спуск. Светящаяся точка перестала прыгать по широкой спине и замерла четко по центру. Он уже чувствовал легкую отдачу и видел облачко , которое вырвется из пробитой широкой груди. Но…
Капля , уже собравшийся сделать шаг вперед внезапно замер. Он повернул голову вбок, потом развернулся всем корпусом и посмотрел на Сержа. Прямо в прицел.
Сержант опешил. Капля не мог его видеть с такого расстояния. Сердце начало бешено стучать , отдаваясь в висках.
Не отводя взгляда , Капля развел в стороны руки , как будто приглашая , – «Ну , давай!»
Он улыбался! Улыбался мягко , искренне . Это была не натянутая гримаса . Это было настоящая улыбка. Он радовался , он хотел , чтобы Сержант это сделал.
Серж убрал внезапно вспотевший палец со спуска , протер ладонью лицо , отгоняя картинки и возвращаясь в реальность.
Эти люди не боятся смерти. Совсем. И это была не бравада. Они просто не ценят жизнь. Даже свою. Как будто это игра. Что же можно говорить про чужую?
Он коротко выдохнул успокаиваясь. Вновь прильнул к прицелу. Капля ,все еще улыбаясь , показывал Полковнику в сторону Сержа. Тот коротко взглянул и тоже улыбнулся. Потом дал отмашку и они пошли. Пошли, оставив Сержанта с его выбором наедине. Дескать – решай, а у нас есть дела поважнее. Поважнее жизни.
Начинался рассвет.
– 23 –
Зачистку лагеря закончили к полудню. Добивали раненых и всех проявляющих признаки жизни.
– Славно постреляли , – сказал Капля , оглядывая прогал между домами , заваленный телами , – Давно так не веселился.
Он посмотрел на Сержанта и подмигнул ему. Серж отвел взгляд. Ему было не по себе за утреннюю неосознанную выходку , хотя , казалось остальных это не волновало. Они вели себя так , как будто ничего и не произошло . Как будто желание всадить пулю в спину товарищу – естественное. И обсуждать тут нечего.
Всех выживших-контуженных собрали в центре деревни, перед большим домом. Пленных садили спиной к плетенной ограде , заставляли просунуть руки назад, сквозь прутья и крепко вязали запястья.
Вскоре вся ограда , по периметру была усажена потрепанными бородатыми боевиками – остатками некогда самого боеспособного отряда сопротивления. Отряда, державшего под контролем весь район от перевала и до самой границы. Жестко пресекавшие все попытки проникновения правительственных войск на «их» территорию.
Жестокими расправами и жуткими казнями солдат – федералов , отряд покрыл себя славой. Страшной славой. Их действительно боялись. Даже свои.
Раньше. Сейчас они уже не казались такими страшными. Сейчас они уже сами боялись.