В центре пожарища огня уже не было , гореть было уже нечему. Одни угли. Они тлели ровным красным цветом , поднимая марево от жара.
И тут что-то рвануло! Мощный взрыв разметал угли в центре пожара и поднял их в воздух. По ущелью , с треском прокатился оглушительный раскат.
«Склад боеприпасов?» – мелькнула догадка у Сержа , – «Да нет , вряд ли.»
И тут же , подтверждая его догадку , рвануло еще раз. Только сейчас он краем глаза заметил мелькнувшую над хребтом красную искру. Через секунду еще один мощный взрыв в центре кольца из пламени поднял в небо светящийся столб из углей.
Это уже были обычные фугасные заряды. Но работала не авиация , а судя по всему – дальнобойная реактивная артиллерия. Траектория полета указывала на это.
Снаряды там , внизу сейчас рвали в куски и перемешивали с землей и камнями все , что осталось – обгорелые трупы , остатки строений , оплавленную технику и оружие. Что либо идентифицировать там будет невозможно. Можно было подумать , что кто-то затирает следы. Снаряды продолжали рваться и перепахивать дымящийся , обугленный склон.
Сержант еще раз сам себе задал вопрос , глядя на троицу : «Да кто же вы , мать вашу , такие?!»
Послышался шум вертолета. Машина шла без бортовых огней , на малой высоте , практически не видимая , но зато хорошо слышимая. Ночь была черная , безлунная, только позади них , горы подсвечивались багровым заревом .
Полковник активировал световой маяк в кофре и через минуту все ощутили тугое давление воздуха от лопастей. Вертолет садился с уже открытой грузовой створкой.
Все четверо дружно ввалились в широкий проем и машина только коснувшись земли , тут же взмыла обратно в черное небо.
– 27 –
– Ну что , Сержант , – сидящий рядом Капля , хлопнул его по плечу, – Понравилось с нами?
В грузовом отсеке было темно , но Серж видел улыбку на лице здоровяка.
– Да ладно тебе , можешь расслабиться , – непривычно мягко сказал тот и видя ,что это не помогает шутливо рявкнул , – Вольно , солдат!
Сержант попытался изобразить улыбку на лице. Не получилось. Что-то томило внутри. Какая-то червоточинка, что-то неясное, темное , где-то глубоко внутри не давало покоя.
Они уже вышли из зоны подконтрольной боевикам и полным ходом шли на авиабазу. Уже можно было не опасаться обстрела с земли , ни ракетного , ни пушечного. Они были вне зоны досягаемости. Они уже были дома.
Внезапно навалилась усталость после многодневного напряжения. Казалось бы – все уже позади: ночные переходы , засады . Вояж окончен. Можно выдохнуть . Но что-то мешало , непонятная, трепещущая тень. Тревога , но не ясная , не четкая.
Обычно Сержант чувствовал опасность , что называется – «жопой». За это его ценили на службе . «Шестое чувство» , развитое годами , не раз спасало его и тех кто был с ним . Он «видел» засаду задолго до того как люди из засады увидят его , он «видел» растяжки и мины в траве, листве и земле. Он спотыкался и падал за долю секунды до встречи с пулей. Он просыпался за мгновения до минометного обстрела , когда противник уже загружал смертоносный снаряд в ствол и уходил , уводя остальных.
Что-то внутри, никогда недремлющее оберегало его. Но сейчас этот внутренний часовой молчал. Или пытался сказать, поднять тревогу ,но ему не давали, зажали рот ,скрутили чем то невидимым, но сильным и крепким и лишь его вялые попытки сопротивления наполняли хозяина невнятной тревогой, но нее давали бить в набат.
Полковник встал со своего места , подошел и сел напротив. Помедлив, словно собираясь с мыслями, заговорил:
– Ты нам понравился , Сержант , – Полковник говорил громко , почти в лицо – приходилось напрягать связки , чтобы перекричать турбину и рубящий свист лопастей , – Это наше общее мнение.
Серж посмотрел на Полковника: мягкий , спокойный взгляд. Нет ни тени лукавства. Он по очереди обвел взглядом всех. Ланцет подмигнул , Капля улыбаясь кивнул в знак согласия.
– Ты редкий экземпляр. Поверь , мы знаем , мы насмотрелись.
Сержант верил. Он это понял как только их увидел. С их первой встречи в закрытом периметре у авиабазы. Правда, с тех пор , понять кто они и где насмотрелись так и не получилось.
– Хочешь остаться снами?, – голос полковника стал тише и вкрадчив , но Серж слышал его отчетливо. Слова звучали в голове и казалось , воспринимались уже не ушами.
Он регулярно получал подобные «заманчивые» предложения , но всегда отвечал однозначно и не задумываясь:
– Нет, не хочу .
И дело тут было не в присяге , чувстве долга и прочей лабуде. Он не мог уйти. Даже если бы и захотел. Но он и не хотел.