— Да, но сейчас я говорю правду. — Кенна прижалась лбом к плечу Риса.
— У меня есть зеркало, — сказала она, будто это все объясняло.
— Не думаю, что мы видим в нем одно и то же.
— Я слишком высокая.
— Не для меня.
— Мои волосы длинные не по моде.
— Кого волнует мода?
— Я вижу, что бесполезно перечислять остальные мои недостатки.
— Это точно. — Он слегка сжал ее руку. — Ты любила кого-нибудь, Кенна?
Застигнутая врасплох, она ответила, не подумав:
— Однажды, но это было давным-давно.
Рис застыл. Он был так уверен, что она никого не любила, за исключением отца, брата и, возможно, его самого.
— Что же случилось?
— Он уехал, — медленно сказала Кенна, — и не узнал о моих чувствах, если вообще это можно было назвать любовью.
— Кто это? — Душу Риса затопила ревность.
Кенна поднялась, и он не стал ее удерживать. Внезапно туман в голове куда-то пропал, и она почувствовала, как к ней возвращается способность трезво мыслить.
— Это не твое дело, Рис. Я плохо знала того человека, а он мне никогда ничего не обещал.
Рис смотрел, как она чуть дрожащими руками застегивает пуговицы жакета.
— Он обидел тебя?
Кенна никогда не считала Риса тупым, но сейчас он явно не догадывался, о ком идет речь. Да это и к лучшему.
— Да, — как-то сразу поникнув, ответила она и отвернулась, ожидая, пока Рис наденет плащ.
Он стал у нее за спиной и положил ей на плечи свои руки.
— Я хочу, чтобы ты знала, почему я прошлой ночью попросил тебя уйти. — Она замерла. — Я больше не мог доверять себе и легко мог тебя скомпрометировать.
— А что, если я была не против? — спросила Кенна. — Впрочем, не беспокойся, Рис, я не хочу попадать в двусмысленную ситуацию. Я ничего не скажу Нику о прошлой ночи или сегодняшнем утре.
— Я имел в виду совсем другое.
— А я имела в виду именно это, — твердо сказала Кенна. Она высвободилась и пошла к двери: — Не знаю, как я позволила тебе обвести себя вокруг пальца, но этого больше не повторится. Держись от меня подальше, Рис. Если ты хочешь скоротать время, компрометируя кого-нибудь, попробуй Викторину. Ее чувства к тебе вряд ли претерпели такое уж сильное изменение. — Выпустив эту прощальную стрелу, Кенна выбежала из летнего домика.
Рис подошел к окну и смотрел, как она с гордо поднятой головой идет по двору. Что она имела в виду, говоря о Викторине? Какую глупость она вбила себе в голову на этот раз? Рис подождал, пока Кенна не скрылась в одной из боковых дверей особняка, а потом сам вернулся в дом. Он даже не стал спрашивать разрешения поприсутствовать при встрече Кенны с представителями власти. Рис знал, что она расценит это как вмешательство в свои дела, поэтому лишь коротко побеседовал с Мак-Налти и Уилвером перед их уходом. Как он и ожидал, они ничего не выяснили о личности убийцы. Затем Рис разыскал Ника.
— Я должен с тобой поговорить, — сказал он твердо, закрывая за собой дверь кабинета. — Кажется, я нашел способ обеспечить безопасность Кенны.
Двадцать минут спустя Рис вышел из комнаты, оставив смущенного и разъяренного друга одного. Размашистым шагом он за несколько минут добрался до конюшни, где приказал молоденькому конюху оседлать его жеребца.
Кенна стояла у окна в своей комнате и рассеянно смотрела на Риса, понуро сидящего в седле. Внезапно ее пронзил страх. Похоже, что этот дьявольский жеребец Хиггинс, а не его хозяин ведет скачку. Она никогда еще не видела Риса таким рассеянным. У нее перехватило дыхание. Но тут Рис резко развернул Хиггинса и, поднимая за собой фонтанчики снега и грязи, поскакал к воротам Даннелли, Кенна следила за ним, пока он не скрылся за поворотом дороги в город, и только потом спустилась вниз, чтобы узнать причину поспешного отъезда Риса.
Николас налил себе бренди и одним глотком проглотил содержимое бокала. Он поморщился, когда напиток обжег горло, но решительно наполнил бокал еще раз.
— Неужели тебе обязательно пить, Николас? — тихо спросила Викторина. — Это вряд ли поможет решить твои проблемы. Расскажи, что произошло между тобой и Рисом. Он чуть не сбил меня с ног — так торопился убраться подальше.
— Он сделал тебе больно? — Взяв бокал, Ник сел за стол и опустил локти на его полированную поверхность. — Если только он…
— Нет. — Викторина легонько взмахнула тонкой рукой. — Почему ты пьешь бренди в середине дня?
— Он сделал предложение.
— Предложение?
— Рис хочет жениться на Кенне. — Викторина потрясенно всплеснула руками:
— Боже мой! Неужели он серьезно? — Ник невесело рассмеялся:
— Абсолютно. — Викторина покачала головой:
— Прости меня, это такое потрясение — замужество Кенны. И с кем! С Рисом Каннингом!
— Я же сказал, что он сделал предложение, Викторина. Я не сказал, что она приняла его.
— Значит, он не говорил об этом с Кенной? — Ник сделал еще один глоток.
— Нет. Рис хочет, чтобы я поговорил с ней.
— Ты? Но почему?
— Чтобы я заставил ее согласиться.
— Ты не можешь так поступить, Ник! Она никогда не простит тебя. Ты же знаешь, как она ненавидит Риса.
— Знаю, — согласился Ник. — И Рис это тоже знает, в противном случае он просил бы ее руки лично.
— Что заставило его сделать предложение именно сейчас? — Внезапно ее гладкий лоб прорезала морщинка. — Неужели он любит ее? Я имею в виду, по-настоящему любит?
— Он любит ее, разумеется, но я не могу сказать, насколько это серьезно. Он хочет защитить ее, а это единственной способ.
— Пожертвовать своим будущим, только чтобы защитить Кенну? Наверняка должны быть другие способы. Он не представляет всех последствий этого шага.
— Когда я сказал ему нечто подобное, он чуть было не вцепился мне в глотку. Думаю, он хорошо обдумал этот шаг.
— Что ты ответил ему? Ты поговоришь с Кенной? — Ник закрыл глаза и устало потер руками виски.
— Я сказал, что не стану вмешиваться. Кенна имеет право сама сделать выбор. Так ее воспитали. В тот момент он и выбежал отсюда. Не знаю, что ему сказать, когда он вернется.
— Но Кенна должна иметь возможность решить все сама, — серьезно сказала Викторина, подавшись вперед в кресле. — О, было время, когда я думала, что ей необходимо выйти замуж, но сейчас она так спокойна. Она никогда не походила на других девушек. Помнишь, как она умоляла нас не вывозить ее в Лондон? Она сказала, что терпеть не может эту ярмарку невест. Ник, я никогда не говорила с тобой об этом, но, боюсь, Кенна не такая, как остальные женщины.
— Что, черт возьми, это означает? — вскричал Ник, глядя на мачеху холодными как лед глазами.
— Нет-нет, ты не так понял, — быстро поправилась она. — Боюсь, ей будет тяжело в супружеской постели. Мне кажется, она фригидна, и это проявится как с Рисом, так и с любым другим мужчиной. Она не знает, что такое страсть, и не имеет ни малейшего понятия, чего от нее ждут. Ее муж наверняка станет ей изменять. Бог знает как легко в наши дни мужчины отправляются на поиски любовницы. Пожалей Кенну и избавь ее от унижений.
— Мне надо подумать об этом, Викторина. Я не хочу унижать свою сестру, но ведь речь идет о ее безопасности.
— Разумеется, — с достоинством ответила Викторина. — Я полностью согласна с тобой. — Она встала. — Я люблю Кенну. Она для меня как родная дочь, а возможно, еще ближе, потому что Ивонна никогда не нуждалась во мне так, как Кенна. А это очень важно — чувствовать, себя нужной.
— Викторина. — В голосе Ника звучало предупреждение, и, судя по боли в ее глазах, она его поняла. — Не сейчас. Оставь меня и дай подумать.
Викторина кивнула и вышла.
Услышав приближающиеся шаги мачехи, Кенна быстро отбежала от двери кабинета и скрылась в галерее.
— Леди Кенна?
Кенна подпрыгнула, внезапно осознав, что она здесь не одна.
Молоденькая служанка протирала рамы картин.
— С вами все в порядке, леди Кенна? — с тревогой спросила она. — Вы выглядите так, словно увидели призрак.
— Все хорошо. — Она судорожно рылась в памяти, пытаясь вспомнить, как зовут эту девушку. — Джин, не так ли?