Выбрать главу

— Она сказала, что я плохо обращаюсь со своей женой и поэтому привез ее сюда.

— Это из-за короля? Но мы с ней это уже обсудили, и она согласилась, что несколько дней ты можешь провести здесь, ничего не опасаясь. Донос, если кто-нибудь тебя узнает, нескоро достигнет королевских ушей.

— Нет, она отругала меня не из-за этого. — И Рейн сказал это искренно удивляясь. — Она бранилась из-за того, что я не покупаю платья для своей жены. Она, очевидно, думает, что я могу возить ящик с женскими нарядами, приторочив его к седлу.

— Очень рада, что пришла как раз вовремя и могу себя защитить, — сказала Джудит, появившись в эту минуту на пороге и улыбаясь. Она сразу же подошла к мужу и поцеловала его. — Ты в порядке? Как чувствуешь себя?

— Хорошо, насколько это возможно, — ответил Гевин, прижимая жену к себе. — Но что это я слышу, почему ты бранишь моего брата? Надеюсь, ты его не побила вдобавок? Ведь он будет послабее меня.

— Да, он очень хрупкого здоровья, — вкрадчиво улыбаясь, ответила Джудит. — Все твои братья слабы, как весенние цветочки. — И улыбнулась Рейну. Оба мужчины намного превосходили ее ростом. — Я только и сказала, что Рейну не надо было тащить беременную жену через всю страну, что она больна — так как сильно наглоталась дыма, — а одета хуже, чем самая бедная служанка, приставленная к самой грязной работе.

Джудит еще хотела что-то прибавить, но обернулась. На пороге появилась Аликс, но такой еще никто ее не видел. На ней было темно-красное бархатное платье. Низкий, квадратный вырез был подчерк нут тяжелой серебрянной цепочкой с большим фиолетово-красным аметистом посередине. На голове высился остроконечный головной убор из серебряной нити, расшитый пурпурными цветами. Ее глаза цвети фиалок сверкали как бриллианты.

Рейн подошел, взял ее руку и поцеловал.

— Я потрясен твоей красотой, — честно признался он.

— И ты совсем другой, — прошептала Аликс.

— Но ты и говорить можешь! А как насчет пения?

— Не торопи ее, Рейн, — вмешалась Джудит. — Я дала ей медовое питье на травах, но она быстрее поправится, если будет молчать. Обед готов. Кто-нибудь хочет есть?

Аликс радовалась, что не может говорить. Да она бы и не смогла что-нибудь сказать, даже если бы голос вернулся. Ей Рейн всегда казался непохожим на других, даже в своем лесном одеянии, но теперь в черном бархатном дублете, шитом серебром, он внушал почтение. Он так соответствовал обстановке этого великолепного дома и совсем не удивлялся, что окружающие ему низко кланяются.

Пока Рейн вел ее в Большой холл, где были накрыты столы, Аликс пришлось сделать немало усилий, чтобы не глазеть по сторонам, разинув рот. Ужин в гостинице ей казался пиршеством, но здесь было наставлено столько еды, что хватило бы на всю деревню.

— Кто все эти люди? — прошептала она Рейну. (За столом сидело больше сотни человек.)

— Это рыцари Гевина, несколько моих и Стивена. Вот те — из рода Монтгомери, наши кузены. Спроси у Гевина, он все точно знает насчет родства. — И он показал ей на конец стола, где были их места. — А некоторые просто живут в замке, на содержании владельцев. Спроси у Джудит, она знает всех и каждого.

— Твои земли такие же? — охнула Аликс.

— Нет, — усмехнулся Рейн. — Они небольшие по сравнению с этими. Джудит из богатой семьи и, выйдя замуж, принесла большое приданое. Она может кормить многих. И все время покупает, и продает, и считает зерно в кладовых.

— А я? — испугалась Аликс. Рейн не сразу ее понял.

— Ты хочешь спросить, придется ли тебе управлять моими угодьями? Не вижу причины, почему бы и нет. Ты можешь читать и писать. И у тебя лучше получится, чем у меня, — ответил он и отвернулся, потому что с ним заговорил кто-то из родственников.

Аликс немного поела и потом сидела спокойно, хотя слуги вносили одну перемену за другой. Многие из блюд она еще никогда не пробовала и даже не видела, и все названия и запахи сливались для нее в одно.

Прошло много времени, прежде чем Рейн встал и представил се собравшимся. Раздались громкие приветственные восклицания.

Джудит спросила, не хочется ли ей отдохнуть, и они вместе направились в комнату Аликс.

— Наверное, ты немного взволнована? — поинтересовалась Джудит.

Аликс кивнула.

— Завтра в деревне будет ярмарка и я уж позабочусь, чтобы Рейн тебя взял. Ты повеселишься и кое с кем познакомишься. А сейчас почему бы тебе не отдохнуть? Гевин и Рейн готовят послание Майлсу, и у тебя в запасе несколько часов, чтобы поспать. Уверена, что они долго будут спорить, как лучше написать.

Аликс сняла платье и юркнула под одеяло, а Джудит взяла ее за руку:

— Тебе нечего нас опасаться. Мы теперь твоя семья, и, чтобы ты ни делала, мы тебя поддержим. Я понимаю, что все это, — и она обвела взглядом изящно обставленную комнату, — для тебя внове, но ты скоро привыкнешь, а мы тебе поможем.

— Спасибо, — прошептала Аликс. Еще не успела Джудит закрыть за собой дверь, как Аликс заснула глубоким сном.

Ничто не могло лучше подготовить ее к походу на ярмарку, раскинувшуюся на пастбище Монтгомери. Аликс крепко и долго спала, и, когда проснулась, голос уже наполовину к ней вернулся. Он звучал, и она обрадовалась, хотя богатые его оттенки исчезли.

— Как ты думаешь, я смогу снова петь? — спросила она у Рейна.

Он рассмеялся над ее страхами и помог ей застегнуть пуговицы на пурпурном платье, которое Джудит переделала, чтобы оно стало Аликс впору.

— Я уверен, что через несколько дней птички будут прилетать в комнату — послушать тебя.

Она, смеясь, закружилась по комнате, и юбка колоколом раздувалась вокруг ног.

— Разве оно не прекрасно? Это, наверное, самое лучшее платье на земле.

— Нет, — тоже смеялся Рейн, хватая ее за талию, — это ты делаешь его прекрасным. Но перестань кружиться, а то у моего ребенка заболит головка.

Ты готова?

Ярмарка напоминала целый город, населенный людьми и животными из разных частей света. Здесь были загоны для диковинных зверей, прилавки с английским свинцом и пинком, бочки с испанским вином, немецкими предметами домашнего обихода, итальянской одеждой. Здесь продавались игрушки, состязались борцы, искусные мастера, мясники и торговцы рыбой расхваливали свой товар.

— С чего начнем? — спросила Аликс, прижимаясь к руке Рейна. Их сопровождали шесть рыцарей Гевина.

— Может быть, миледи хочет есть? — спросил один из них.

— Или пить?

— Миледи не желает посмотреть на жонглеров или акробатов?

— Говорят, на ярмарку прибыла хорошая певица.

— Певица, — твердо ответила Аликс, что заставило Рейна опять рассмеяться.

— Хочешь посмотреть на соперницу? — поддразнил он ее.

Аликс улыбнулась ему, слишком счастливая, чтобы обращать на это внимание. После недолгого созерцания певицы, которая, по мнению Аликс, совсем не блистала умением петь, они остановились у хлебного прилавка, и Рейн купил ей только что испеченный пряник со специями в виде женской фигурки.

Жуя пряник и посматривая туда-сюда, Аликс не заметила, как Рейн остановился около итальянской лавки.

— Что ты думаешь вот об этом? — спросил он, держа в руках отрез синевато-лилового шелка.

— Красивый, — ответила она рассеянно. — Ой, Рейн, посмотри, что выделывает ручной медведь.

— Твой медведь-муж сейчас тоже начнет кое-что выделывать, если ты не будешь его слушать. — И когда она взглянула на Рейна, он пояснил: — Не желаю, чтобы Джудит опять меня пилила. Выбирай цвета, которые тебе нравятся, и я велю прислать все в замок.

— Выбирать? — спросила она, растерянно глядя на изобилие разноцветных шелков.

— Дай нам все оттенки красного, — быстро сказал Рейн, — и вон те зеленые. Тебе они к лицу, Аликс. — И он опять повернулся к торговцу. — Отрежь от каждого цвета достаточно для платья и все пошли в замок. Слуга за все уплатит. — И с этими словами он взял Аликс за руку и потащил прочь.

Аликс, как ребенок, оглянулась, жуя пряник. В лавке были три оттенка красного, четыре зеленого — шелков, сатинов, бархата, шитья и других тканей, которые Аликс были неизвестны. Рейн остановился перед выступающим медведем, но, заметив, что Аликс не смотрит, потянул ее к другой лавке, где продавали меха.