— Все в порядке? – У Кая отменная реакция: успевает сцапать мое запястье, встать следом.
— Я отойду на минуту, - не очень убедительно вру я. Какая ему разница, когда я потеряюсь? Видимо, он хорошо воспитан, раз из вежливости возится со взрослой унылой теткой.
Черные глаза пытливо скользят по моему лицу, как будто он ищет предлог меня не отпустить. Но отходит в сторону, пропуская.
Я сбегаю в туалет, запираюсь на защелку и до упора поднимаю вентиль холодной воды. Смотрю на себя в зеркало и разочарованно стону: я думала только тушь потекла, но поплыл весь макияж. И волосы спутались, висят вокруг лица мокрыми сосульками. Макаю руку в воду и зло швыряю пригоршню в свое отражение. У меня возрастной кризис, умом я это понимаю. Еще вчера мне было двадцать девять, и я могла бы сделать исключение и мило пофлиртовать с симпатичным мальчиком, потому что мы вроде как сидели в одном вагоне «До тридцати». А сейчас я чувствую каждую морщинку на своем лице. Их почти не видно, но они есть. Вероятно, есть и пара седых волосков? Мама и бабушка поседели рано, так что это у нас наследственное.
Нужна минута, чтобы выдохнуть и начать приводить себя в порядок. Валиком из пары мокрых бумажных полотенец стираю остатки туши, умываюсь, растирая лицо почти до болезненной красноты. Дрожащими пальцами достаю из волос шпильки, причесываю пятернями влажные пряди, собирая их в офисный пучок.
Капли на зеркале размазывают мое лицо до состояния потекшей восковой маски.
Завтра позвоню Олегу и поставлю вопрос ребром.
И начну, наконец, думать о суррогатном материнстве. А если не получится… если не получится, возьму ребенка из детского дома.
Тридцатилетие – хороший повод избавиться от хлама в жизни.
Глава третья: Кай
От автора: на всякий случай еще раз предупреждаю, что в силу своего возраста и воспитания Кай матерится, как сапожник ^^
Я хочу напиться. Никогда не праздновал алкоголь, но сегодня готов сделать исключение.
Пока Принцессы нет, успеваю без закуски выпить «два по пятьдесят» и отмахиваюсь, когда Наташка лезет с дурацкими вопросами, почему я без Ляли. Раньше она ее на дух не переносила, потому что Ляля у меня – папина дочка, мажорка и все такое, а мы так, простяки. Когда успели подружиться – хер его знает, и мне в принципе глубоко плевать.
— Что случилось? – спрашивает Игорь, мой закадычный друг еще со школьной скамьи. – Ты где эту бабенку выцепил? Вообще ебанутый?
Мы с Игорем всегда вместе: вместе оплеухи получали от его бабки, потом вместе девок снимали и драли на съемной квартире, бухие в доску, вместе закончили физмат, а сейчас вместе крутим гайки в автомастерской у моего дяди.
— У тебя с Лялькой все только срослось, хочешь просрать свой золотой билет в жизнь?
— Да пошел ты на хуй, - отмахиваюсь от него, встаю. – Тебя забыл спросить.
— Жалеть же будешь, - обижается Игорь.
Уже жалею. Только не о том, что могу ее просрать, а о том, что вообще с ней связался.
— Покурю, - бросаю скупо, похлопывая себя по карманам.
Набрасываю куртку и быстро иду к выходу, потому что замечаю знакомый плащ, который только что растворился за дверью. Так и есть: Принцесса стоит у обочины, выжидая, когда схлынет поток машин, чтобы перебежать на противоположную сторону дороги.
Я хочу ее трахнуть и мне по хуй, сколько ей лет. У меня День Рождения, имею право поиметь роскошную самку. Да и по ней сразу видно, что голодная: так на меня смотрела, что у меня яйца в мошонку втянулись, как у подростка. И даже имени ее знать не хочу.
— Сбегаешь с бала, золушка? – успеваю обнять ее до того, как Принцесса шагнет на дорогу. Жадно, обеими руками за талию, тяну обратно на себя. – Хоть бы туфельку оставила, чтобы я след взял.
Она поворачивается, смотрит то ли со злостью, то ли с недоумением. И пока выбирает, ударить меня или поцеловать – вижу, что у нее чешется – тяну шпильки из ее волос. У Принцессы красивые волосы: светлые, явно подкрашенные, ниже лопаток, густые и тяжелые. Скучный узел ей вообще не идет.
— Руки убери, - наконец, делает выбор беглянка.