— Брайан сам нашел ее и решил позаботиться.
— Позаботиться?! — взвизгнула Элис. — То есть обращаться с ней как с гостьей? Ха! Или в этом доме ты больше не хозяин? Похоже, теперь здесь приказы отдает Брайан!
— Ты же знаешь, каковы мужчины. Судя по слухам, ты их всех перепробовала?
Элис ехидно улыбнулась:
— Ревнуешь? Я слышала, прошлой ночью ты отослал жену Стивена из своей спальни? Оказался слишком слаб для нее? Может, попросить Брайана и это сделать вместо тебя?
— Убирайся! — прорычал Роджер таким голосом, что Элис не стала задерживаться и лишней секунды.
Бронуин смотрела в окно на заваленный снегом двор. Вот уже месяц, как она была пленницей Роджера Чатворта. И за все это время она не видела никого, кроме служанок. Они приносили еду, дрова, чистое белье. В ее комнате регулярно убирали, ночной горшок выносили, но вот словом было перемолвиться не с кем. Она задавала девушкам вопросы, но те только со страхом смотрели на нее и пятились к выходу.
Не было того средства, которое она не употребила бы, пытаясь сбежать. Связала простыни и спустилась вниз, но стража Роджера успела поймать ее, прежде чем она достигла земли. На следующий день пришел кузнец и поставил на окно решетку.
Как-то она даже попробовала устроить пожар, чтобы отвлечь надзирателей, но те держали ее, пока остальные затаптывали огонь. Она наточила ручку оловянного кувшина и ранила стражника, после чего охрана была удвоена, а Роджер пообещал держать ее на привязи, если она еще раз попробует выкинуть нечто подобное. Она стала расспрашивать Роджера о Мэри. Знают ли братья Монтгомери, кто держит в плену их женщин?
Но Роджер не удостоил ее ответом.
Бронуин осталась в полном одиночестве. И единственным ее утешением были мысли о Стивене. Теперь у нее было время перебирать каждую минуту их совместной жизни, и она наконец поняла, где и когда наделала ошибок. Целый народ не может быть так плох, как те люди, что издевались над ней в доме сэра Томаса. Ей не следовало так злиться из-за того, что Стивен так интересовался ею и ее кланом. И не стоило так безоглядно доверять историям Роджера.
Неудивительно, что Стивен посчитал ее эгоисткой. Она всегда смотрела на все исключительно со своей колокольни.
Но теперь она думала о Стивене, решившемся просить короля о милости для Шотландии, в которой успел пробыть так недолго, и знала, что, когда… если сумеет выйти отсюда живой, обязательно разыщет Керсти и попытается заключить мир между Макэрронами и Макгрегорами. Хотя бы это она обязана сделать ради Стивена.
— Брайан, они прелестны, — улыбнулась Мэри, принимая у него маленькие кожаные туфельки. — Ты меня балуешь.
Глаза Брайана нестерпимо светились невыразимой, преданной любовью. Почти весь последний месяц они провели вместе. Он больше не просил Роджера освободить Мэри. Не хотел с ней расставаться, ибо Мэри прогнала одиночество из его жизни. Слишком часто Роджер уезжал на турниры, а Элизабет почти не покидала монастыря. В присутствии посторонних женщин он неизменно тушевался и смущенно молчал. Мэри же, хоть и на десять лет старше, все же была столь же неискушенной и наивной, как сам Брайан. Никогда не заливалась глупым хохотом, не тянула его танцевать и не заставляла гоняться за ней по саду. Простая, скромная женщина, она ничего от него не требовала. Они целыми днями играли на лютне, а иногда Брайан рассказывал истории, которые часто складывались у него в голове. Те, что до сих пор он никому не рассказывал. Мэри внимательно слушала, заставляя его чувствовать себя сильным, смелым, истинным защитником дамы, а не просто чьим-то младшим братом.
Именно стремление защитить Мэри помешало ему признаться, что Бронуин тоже попала в плен. Теперь он уже не так слепо доверял брату, как раньше, и часто расспрашивал слуг, желая знать, что происходит в его собственном доме. Он немедленно потребовал освобождения Бронуин, и Роджер тут же подчинился. В плену оставалась одна Мэри.
— Никто на свете не может избаловать такого ангела, — улыбнулся он.
Мэри вспыхнула от удовольствия и опустила ресницы.
— Посиди со мной. Ты принес какие-то новости?
— Нет, ничего, — солгал Брайан. Он знал, что, если верить Элис, Рейн по-прежнему остается изгоем и живет где-то в лесу, став предводителем шайки разбойников. Но Брайан ни слова не сказал о несчастьях Рейна. — Прошлой ночью похолодало, — заметил он, грея руки у огня. По взаимному согласию они никогда не упоминали о Роджере или Элис. И оставались просто одинокими людьми, которых потянуло друг к другу. Их мир ограничивался одной большой уютной комнатой на верхнем этаже дома Чатвортов. Музыка, искусство, радость общения друг с другом — что ещё нужно для счастья? И они были счастливы. Как никогда в жизни.
Брайан развалился на подушках стоявшего перед камином стула и в тысячный раз попросил Бога, чтобы это продолжалось вечно. Только бы Мэри не вернулась к той, другой семье.
Этим вечером Брайан открыл свою мечту Роджеру.
— Ты… что? — ахнул Роджер, изумленно вытаращив глаза.
— Я хочу жениться на Мэри Монтгомери.
— Жениться?
Роджер попятился и упал на стул. Породниться с семьей, которую он считал своим смертельным врагом!
— Но она монахиня, и ты не…
— Она не давала обетов. Просто живет в монастыре, вот и все. Мэри так нежна и добра. Она хочет помочь всему миру.
Пронзительный смех перебил разговор.
— Да, Роджер, ничего не скажешь, ты молодец! Твой малыш братец собирается жениться на старшей сестре Монтгомери! Поведай-ка, Брайан, сколько ей лет? Достаточно стара, чтобы быть матерью, о которой ты всегда мечтал?
До этой минуты у Брайана не было причин испытывать ярость, ибо Роджер неизменно оберегал его от темных сторон этого мира. Но сейчас он с гортанным воплем бросился на Элис. Роджер едва успел его перехватить.
— Не стоит, братец.
Брайан взглянул в глаза Роджера и впервые в жизни подумал, что брат далек от идеала.
— И ты позволяешь ей говорить подобные вещи? — спокойно спросил он.
Роджер нахмурился. Ему не нравилось, как Брайан смотрит на него. Так холодно и отчужденно, словно не Роджер был его лучшим другом.
— Конечно, она ошибается. Но я считаю, что ты недостаточно хорошо все обдумал. Ты молод и действительно должен жениться, но…
Брайан резко отпрянул от Роджера:
— По-твоему, я слишком глуп и сам не знаю, чего хочу?
— Ответь ему, Роджер, — вновь закатилась хохотом Элис. — Собираешься позволить брату жениться на Монтгомери? Так и слышу, что будет говорить вся Англия. Скажут, что ты не смог поразить Стивена в спину одним способом и поэтому нашел другой. Будут сплетничать, что Чатвортам достаются лишь объедки Монтгомери. Я не смогла получить Гевина. Ты не сумел получить Бронуин и поэтому женил калеку брата на старой деве, сестрице Монтгомери.
— Заткнись! — заревел Роджер.
— Что, правда глаза колет? — издевалась Элис.
Роджер скрипнул зубами.
— Мой брат не женится на Монтгомери.
Брайан выпрямился во весь рост, хотя оказался на голову ниже Роджера.
— Я женюсь на Мэри, — твердо заключил он.
— Тебе следовало бы поставить его охранять ту, другую. Пусть бы потешил свою похоть, но по крайней мере не стал бы толковать о женитьбе.
— О чем ты говоришь, старая карга? — взвился Брайан. — Какая еще «другая»?
Элис окинула его негодующим взглядом сквозь неизменно закрывавшую лицо вуаль.
— Как ты смеешь?! — ахнула она. — Как смеешь называть меня каргой?! Моя красота была так ослепительна, что в свое время я и взглядом бы не удостоила жалкого калеку вроде тебя.
Роджер стремительно шагнул вперед:
— Вон отсюда, пока я не изуродовал тебе вторую щеку!
— Спроси его насчет Бронуин, — прошипела Брайану Элис, прежде чем выбежать из комнаты.
Повернувшись, Роджер снова встретился с ледяным взглядом Брайана, и это совсем ему не понравилось. Похоже, того обожания, которое младший брат всегда питал к старшему, больше не существует.
— Ты сказал, что освободил ее, — бесстрастно заметил Брайан. — В чем еще ты мне солгал?