Роджер поднял руку, чтобы ударить ее, но глаза Бронуин похолодели.
— Я не стану сопротивляться. Пальцем не шевельну. Неужели для тебя имеет такое уж значение, что ты и в подметки не годишься Стивену Монтгомери как в постели, так и в жизни?
— Я убью тебя за это! — прорычал Роджер, бросившись на нее. Но Бронуин увернулась, и он плюхнулся лицом вниз в мягкую перину. Она спрыгнула на пол и поискала глазами оружие, но ничего не нашла.
Роджер хотел было снова наброситься на нее, но невольно залюбовался. Черт, какое поразительное зрелище! Черные волосы вились вокруг нее дьявольским облаком. Гордое, стройное тело будто издевалось над ним. От нее дух захватывало! Как древняя первобытная королева. Надменная, вызывающая, готовая взять его в плен самыми ничтожными силами.
Каждое слово, сказанное о ее муже, было словно пощечина. Слишком хорошо она знала мужчин. И с каждым словом чувствовала, как его страсть умирает. Какой мужчина способен взять женщину, которая смеется над ним? О каком насилии может идти речь?
— Стража! — прогремел он.
Бронуин поняла, что на сегодня она свободна от его притязаний. Поэтому она схватилась за одежду и к тому времени, как дверь открылась, уже была завернута в плед. Остальную одежду она держала под мышкой.
— Отведите ее в восточную комнату, — устало пробормотал Роджер. — И я сниму голову с того, кто позволил ей сбежать.
Бронуин отдышалась только после того, как за спиной задвинулся засов и она осталась одна. Стражники давно уже освободили человека, позволившего ей сбежать.
Она опустилась на постель и только потом поняла, что трясется. Тело до сих пор ныло от веревок. Страх за Мэри терзал ее, а история с Роджером еще больше подорвала силы.
Когда-то, в ранней молодости, она поехала на прогулку с одним из людей своего отца. Они остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям, и мужчина швырнул ее на землю и стал раздевать. Тогда Бронуин была чрезвычайно невинной и очень испугалась. Мужчина разделся и, встав над ней, сунул едва ли не в лицо свое мужское достоинство, словно необычайно им гордился. Бронуин, которая до сих пор видела только жеребцов и быков, посмеялась над ним, и набухшая плоть прямо на ее глазах обмякла. В тот день она усвоила несколько уроков. Первый: никогда не выезжать на прогулку в обществе одного человека, и второй: если страх возбуждает мужчин, то смех способен раздавить.
Она ничего не рассказала отцу о том случае, а через три месяца несостоявшийся насильник был убит в набеге.
Наверное, унижение Роджера должно было ее радовать, но этого почему-то не произошло. Она упала на подушки, пряча лицо, зарываясь все глубже в мягкий пух. Господи, как сильно она хотела Стивена! Как он ей нужен! Он основа ее существования. Мешал ей делать глупости. Будь он с ней, она бы никогда не покинула Лейренстон. Рэб остался бы жив, а она не попала бы в плен к Роджеру Чатворту.
Но Стивен был у короля, умоляя его прекратить набеги на ее страну. Ее страну! Разве Стивен не показал себя истинным шотландцем? Он заслуживает этого звания больше, чем кто-либо другой.
Бронуин не почувствовала, как из глаз хлынули слезы. Сначала она плакала молча, потом громко, прерывисто всхлипнула. И поклялась, что, если когда-нибудь сумеет выбраться отсюда, будет честной и откровенной со Стивеном. Признается, как сильно любит его. Как нуждается в нем. О да! Как отчаянно нуждается!
Она плакала по Мэри, Рэбу и Стивену, но больше всего о себе. Иметь нечто столь прекрасное — и ничего не видеть! Отказаться от любви такого человека!
— Стивен, — прошептала она и разрыдалась еще громче.
Когда слез больше не осталось и плакать не было сил, она заснула.
Глава 18
Брайан Чатворт бесшумно пробирался к лестнице, ведущей в подвал. Дом Чатвортов был построен на развалинах старого замка, который их дед взял приступом и уничтожил. Некоторые люди считали, что строить дом на руинах жилища врага — плохая примета.
Брайан вспомнил о словах брата насчет призрака и улыбнулся. Роджер так оберегал младших брата и сестру. И неудивительно: в детстве малыши вечно нуждались в защите от Эдмунда. Но теперь, после его смерти, нет необходимости скрываться и лгать. В доме плакала женщина, и Брайан намеревался все разузнать о ней. Возможно, это просто судомойка, влюбившаяся в Роджера и рыдавшая, потому что тот не обращал на нее внимания. По мнению Роджера, Брайан ничего не понимает в том, что происходит между мужчиной и женщиной. Для него Брайан по-прежнему был запуганным малышом, вечно прячущимся по темным углам.