Джудит спокойно подняла глаза. Ее густые рыжеватые волосы были почти скрыты французским чепцом. Глаза отливали чистым золотом.
— Пойми же, твои планы противоречили всякому здравому смыслу! Ты когда-нибудь делал сыр? Сбивал масло? Ну хотя бы корову доил?
Мужчина угрожающе навис над ней. Но маленькая женщина и глазом не моргнула.
— И какого дьявола все это значит, даже если я и не доил проклятую корову? — Он был так зол, что кожа туго натянулась на скулах, угрожая в любую минуту лопнуть. — Суть в том, что ты осмелилась изменить мои приказания! Как, по-твоему, я теперь выгляжу перед сыроделами?
Джудит пожала плечами:
— Они будут только благодарны за то, что им не придется работать в том крольчатнике, который ты собирался построить.
— Джудит! — прорычал мужчина. — Посчитай я, что это поможет, задал бы тебе знатную трепку за дерзость и наглость!
— Просто удивительно, как сильно ты злишься каждый раз, когда понимаешь, что я права!
Мужчина скрипнул зубами и шагнул вперед.
— Гевин! — окликнул Стивен, хватая топор, висевший на стене среди самого разнообразного оружия.
Гевин, опытный воин, всегда державшийся настороже, узнал голос, быстро повернулся и, перехватив топор, брошенный Стивеном, перевел озадаченный взгляд с оружия на брата, одетого в весьма странный костюм.
— Для чего это? — выдавил он.
— Чтобы защищаться от Джудит, — засмеялся Стивен.
Прежде чем Стивен сумел среагировать, Джудит перелетела комнату и бросилась в его объятия.
— Где ты был? Мы несколько дней тебя искали. С ума сходили от беспокойства.
Стивен зарылся лицом в шею невестки.
— Ты выздоровела? Лихорадка…
Гевин громко фыркнул:
— Да она настолько здорова, что без стеснения сует нос в мои дела!
— Дела? — засмеялся Стивен. — Похоже, урок не пошел тебе впрок!
— Молчите, вы оба, — велела Джудит, отходя от Стивена.
Гевин обнял брата.
— Где же ты был? Нам сказали, что ты убит, а потом — что остался жив, но позже тебя все-таки убили.
Он не стал рассказывать брату о муках, которые им пришлось вытерпеть во время этих поисков.
— Как видишь, со мной все в порядке! — засмеялся Стивен, отходя от брата.
— Вижу, ты стал еще красивее, — объявила Джудит, откровенно любуясь загорелыми мускулистыми ногами деверя.
Гевин властно обнял Джудит за талию:
— Прекрати флиртовать с моим братом, и я напрямик объявляю, что не собираюсь носить эту штуку.
Джудит тихо рассмеялась и прижалась к мужу.
Бронуин стояла в тени высокого стула: посторонняя гостья, явившаяся не вовремя. Так вот она какова, нежная Джудит! Куда меньше ростом, чем Бронуин, и красива, как драгоценный камешек! И все же она смотрела на своего высокого мужа без всякого страха. Да, эта женщина не проводит целые дни за шитьем!
Джудит первой заметила Бронуин и сначала подумала, что Стивен выполнил давнюю угрозу: запер жену в башне и нашел прекрасную простолюдинку, чтобы скрасить ночи. Но, присмотревшись поближе, она поняла, что перед ней отнюдь не простолюдинка. И дело не в том, что она вызывающе красива: некая внутренняя гордость заставляла ее держаться столь независимо. Да, эта женщина знает себе цену!
Джудит отошла от мужа и направилась к Бронуин.
— Леди Бронуин? — тихо осведомилась она, протягивая руку.
Их взгляды встретились, и в глазах мгновенно вспыхнуло понимание. В эту минуту они признали себя равными друг другу.
— Как ты догадалась? — засмеялся Стивен. — Джеймс подумал, что она одна из моих… во всяком случае, не моя жена.
— Джеймс — дурак, — напрямик бросила Джудит и отступила от Бронуин, изучая экзотическую одежду последней. — Эта юбка дает вам большую свободу движений, верно? И она далеко не так тяжела, как мое платье.
Бронуин тепло улыбнулась:
— Она восхитительно легка. Зато ваша так красива.
— Поднимемся в мой солар и поговорим, — предложила Джудит.
Мужчины с нескрываемым изумлением таращились на удалявшихся жен.
— Никогда не видел, чтобы Джудит с первого взгляда прониклась теплыми чувствами к кому бы то ни было, особенно к особе своего пола, — хмыкнул Гевин. — И как она догадалась, что это твоя жена? Судя по ее наряду, я бы скорее согласился с Джеймсом.
— А Бронуин! — вторил Стивен. — Она ненавидит английскую одежду. Не можешь себе представить, сколько проповедей я выслушал насчет английских платьев, стесняющих любое движение женщины.