Он вздыхает. Я могу сказать, что какими бы правдивыми ни были мои слова, ему все равно не нравится их слышать. Тем более не от меня.
— Попрощайся, Камила. Теперь ты под моей защитой.
Это в качестве выговора. Я знаю, что Эрик поймет подтекст. Камила поворачивается и обнимает его. Она продлевает объятия дольше, чем необходимо.
— Спасибо, Эрик, — говорит она. — За все.
Он дарит ей улыбку, которую можно назвать только искренней. Затем он целует ее в лоб. Между ними есть знакомство, которое выходит за рамки отношений между агентом и обвиняемой. На самом деле это больше похоже на отца, отдающего свою дочь к алтарю.
— Не волнуйся, — говорит она ему, понизив голос в надежде, что я не смогу ее услышать. — Я знаю, что я делаю.
Выражение лица Эрика обеспокоено, когда он отстраняется. — Кстати, я получил сообщение, пока был там, — говорит он ей. — Лилиан и Руди оба в порядке.
Ее глаза расширяются от облегчения. — Действительно?
— Лилиан укрылась, когда началась стрельба, так что она совсем не пострадала, за исключением, конечно, травмы от нападения. А Руди…
— О Боже.
— Его подстрелили, — мягко говорит Эрик. — Но ему сделали экстренную операцию, и сейчас он стабилен.
— Он будет в порядке?
— С ним все будет в порядке, — подтверждает Эрик.
Очень возможно, что он лжет ей, чтобы успокоить ее мысли, но я понимаю его желание защитить людей, которые тебе небезразличны. Это заставляет меня уважать его немного больше. Несмотря на значок, он, вероятно, спрятался где-то при себе.
— Езжай, — говорит ей Эрик, подталкивая ее к машине. — У тебя нет времени тратить время на то, чтобы пялиться на меня.
Она слегка улыбается ему и садится в машину. Я жду. В тот момент, когда за ней закрывается дверь, Эрик смотрит на меня с едва скрываемым отвращением.
— Она думает, что может тебе доверять.
— Она может.
— Я бы никогда не позволил ей позвонить тебе, если бы не думал, что ты лучший шанс, который у нее был, чтобы пройти через это.
Интересно. — Ты хочешь сказать, что не доверяешь своему отделу?
— Не так, как раньше, — раздраженно говорит он. — Доверие и лояльность — редкость в наши дни.
— Не в моей Братве.
— Тогда тебе повезло, — говорит он, глядя на Ками на пассажирском сиденье моей Audi. — Не все так уверены.
— Что ты собираешься сказать агентству? — с любопытством спрашиваю я.
— То, что Камила решила покинуть мою опеку по собственной воле. Что она решила вернуться к тебе. Она сказала им, что однажды останавливалась у тебя, так что это отслеживается.
— Значит ли это, что ты и твои люди оставите меня в покое?
— Пока ты держишь свое дело при себе.
Я ухмыляюсь. — Я сделаю все, что в моих силах, старик.
Он подозрительно смотрит на меня. Я удивлен, обнаружив, что он мне нравится больше, чем я думал.
— У нее есть чувства к тебе, — резко говорит он.
Я жду, когда он продолжит. Он неловко переминается с ноги на ногу, напоминая мне о том, как старшие поколения упираются, когда сталкиваются с неудобными темами.
— Надеюсь, твои чувства к ней такие же искренние.
— Мои чувства — моя личная забота, — резко говорю я.
— Я не хочу, чтобы ей было больно.
— Значит, у нас одна цель.
Эрик вздыхает. — Я просто надеюсь, что не ошибаюсь.
— Это было не твое решение, — указываю я. — Камила звонила мне.
— Я не отговаривал ее, — говорит он, и в его голосе звучит почти сожаление.
— Ты был прав. Я единственный, кто может защитить ее. Братва — это не то, с чем можно легко сразиться, независимо от твоих ресурсов.
Эрик кивает, смирившись с тем, что я говорю. Я иду к машине и сажусь за руль.
— О чем вы двое говорили? — спрашивает Камила, помахав Эрику на прощание, когда я выезжаю на улицу.
— О мороженом.
Я чувствую, как интенсивность ее взгляда вонзается мне в лицо. — Можешь не быть мудаком две секунды и ответить на вопрос, пожалуйста?
— Его любимый вкус — шоколад. Я предпочитаю фундук.
— Господи, — стонет она. — Забудь это.
Ухмыляясь, я сворачиваю на главную дорогу, которая уводит от города и его жителей. Через минуту я достигаю отметки в сто пятьдесят.
— Спасибо, что приехал, — говорит она тихим голосом.
Я смотрю в ее сторону. — Благодарность звучит странно, исходящая от тебя.
— Нет. Я не такой снисходительный ублюдок, как ты.
Я улыбаюсь. — Как быстро это закончилось.
Она вздыхает, и я чувствую, как воздух покалывает между нами. Наша энергия всегда была боевой. Может быть, это просто естественное столкновение наших личностей. Или, может быть, это связано с обстоятельствами, при которых мы сошлись.