Он обдумывает это на мгновение. Не могу понять, подозрительный он или просто запутался.
— Есть что-то конкретное, о чем ты хотела бы меня спросить, Камила?
Я стискиваю зубы и напоминаю себе, что нужно вести себя хорошо. Я должна была знать, что Исаак не из тех людей, которых можно вовлечь во что-либо против его воли.
Разговор окончен.
— Нет, — бормочу я, сосредоточившись на своем супе. — Забудь это.
Как только мы закончили, внезапно материализовались два официанта и унесли наши тарелки с супом.
— Откуда они вообще взялись?
— Там же, где и ты.
Я хмурюсь. — Нести все эти подносы и тарелки вверх по винтовой лестнице кажется немного непрактичным.
Исаак улыбается. — По ту сторону стены стоит кухонный лифт.
— Ох. В этом есть смысл. Но как они узнали, что придут в нужное время?
— У меня есть кнопка, которую я нажимаю, когда они мне нужны.
— Господи, — выдыхаю я. — Что за жизнь.
Он склоняет голову набок. — Ты кажешься завистливой.
— Нет, — сразу отвечаю. — Совсем не завидую. Просто пытаюсь понять, как живут некоторые люди.
— В поместье ты казалась довольно удобной, — отмечает он.
— Знаешь, если ты собираешься вести себя отвратительно всю ночь, я лучше поем одна в своей комнате.
Он ухмыляется и машет рукой, когда перед нами ставятся свежие бляда. Я чувствую запах мяса, поднимающийся из щели под серебряной крышкой, и у меня мгновенно текут слюнки.
Мгновение спустя официанты снимают крышки, чтобы показать телячью голень с жареными овощами, карамелизированным луком и соусом из красного вина.
— Спасибо, — говорю я официантам, когда они исчезают в ряду с нарциссами.
Они не отвечают.
— Дружелюбная компания, — саркастически бормочу я, когда они уходят.
— Они профессионалы, — отвечает Исаак.
— Это правда, что ты здесь много развлекаешся? — спрашиваю я, врезая себе голени. Он спадает с кости, как теплое масло.
— Иногда, — говорит он, пожимая плечами. — Я бы не сказал, что часто.
— Похоже на странное место для деловой встречи.
— Почему это?
— Просто это кажется очень… женственным.
Он склоняет голову набок. — Из-за цветов?
— Ну…
Он криво улыбается мне, что делает его мальчишеским. — Я удивлен тобой, Камила. Цветы не обязательно означают женственность. А даже если и так, то это всего лишь искусственная конструкция, предназначенная для закрепления гендерных стереотипов, которым не должно быть места в современном прогрессивном обществе.
Я действительно краснею. Потому что, кроме того, что дразнит меня, он еще и совершенно прав.
— Я имела в виду только то, что это больше подходит для соблазнения, чем для деловых сделок.
— Соблазнение? — повторяет он. Я мгновенно сожалею о своих словах. — Думаешь, я привожу сюда женщин, чтобы соблазнять их?
— Неважно. Забудь, что я что-то сказала.
— Я женатый человек, — отмечает он.
Я смотрю на него. — Прекрати это.
Он усмехается. — Это тебя беспокоит?
Идиот. Почему я вообще открыла рот? — Нисколько. Ты можешь трахать кого хочешь.
В этом предложении нет ничего, кроме гордости. Внутри я кричу на себя, потому что даже представляя Исаака с другой женщиной, мне хочется рвать на себе волосы клочьями.
— Значит, у меня есть твое разрешение?
Я на девяносто процентов уверена, что он все еще дразнит меня или, скорее, разоблачает мой блеф. Но я не уверена, что готова сделать такое предположение и рискнуть.
— Пожалуйста, мы можем просто поужинать? — раздраженно говорю я. — От разговоров с тобой по кругу у меня иногда начинается мигрень.
— Сегодня ты постаралась, — говорит Исаак, переводя разговор. Он упирается подбородком в мое платье. — Я должен быть польщен?
Я закатываю глаза. — Мне просто понравилось платье, хорошо?
— Я подумал, что он может тебе подойти, когда выбирал его.
Значит, он выбрал его сам. Не могу не восхищаться его вкусом. Но опять же, я уже была в трех его домах, и каждый из них был со вкусом, элегантен и чрезвычайно утончен.
Это заставляет меня чувствовать себя запуганной… и невероятно нуждающийся.
Может быть, поэтому я защищаюсь.
— Мне не нужно, чтобы ты делал для меня покупки, — говорю я ему.
Он пожимает плечами. — Я просто подумал, что могу дать тебе варианты.
— Если бы ты мог распространить это на жизненный выбор, я была бы признательна, — саркастически говорю я.
Его глаза вспыхивают раздражением. — Мы снова вернулись к этому? — он спрашивает.