Я не вижу его руку, прижавшуюся щекой к холодному мрамору, но чувствую, как он движется позади меня. Слышно, как шелестит его молния.
А потом, когда его твердость касается моего отверстия, я вскрикиваю.
В затылке ощущается легкое покалывание. Мягкое напоминание, которое предупреждает меня о том, что я могу что-то забыть. Он может что-то забыть.
Но в следующую секунду он толкает меня внутрь, наполняя меня одним глубоким толчком, и я забываю обо всем.
Мое собственное имя исчезает, а вместе с ним исчезает и мой контроль над моими криками, когда он начинает трахать меня.
Однако он идет так медленно. Даже несмотря на то, что каждое движение его бедер наполняет меня сильнее, чем когда-либо раньше, этого недостаточно, чтобы разжечь огонь.
Я начинаю толкаться обратно к его члену, но он останавливает меня, сжимая мои бедра на месте.
— Нет, kiska, — свирепо рычит он. — Ты двинешься, когда я скажу, что ты можешь двигаться. Стони, когда я говорю, что ты можешь стонать. Это понятно?
Он все еще прижимает меня к мраморному пространству между позолоченными раковинами. Я пытаюсь кивнуть, но пальцы Исаака давят меня на затылок. В то же время он сильно шлепает меня по голой заднице. Я кричу.
— Используй свои слова, — приказывает он. Его лицо — маска жестокой и дикой похоти.
— Да, — шепчу я в ответ. Ненавижу себя за то, что сказала это. Любить его за то, что он заставил меня.
Я поднимаю глаза и вижу себя в зеркале. Я распласталась перед ним, и он доминирует над зеркалом, его отражение больше, чем жизнь, и очень сильное. Это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видела.
Затем, довольный, он начинает долбить меня, жестко трахая. Каждый толчок вызывает стон. Громче и громче.
Я широко открыта и промокла для него. Он так глубок, что заставляет мои глаза закатиться.
И этого еще недостаточно.
— Хорошая девочка, — бормочет он, наклоняясь, чтобы прикусить зубами мое ухо. Его трах становится все труднее и труднее. Наши бедра соприкасаются. Мои волосы кружатся в лихорадочном ореоле вокруг моей головы.
Я чувствую оргазм, приходящий издалека. Темп увеличивается, приближая его, приближая, приближая… Пока он почти не касается меня. Пока я не царапаю и не царапаю мрамор. До тех пор, пока мое горло не пересохнет от стонов, и мои ноги не будут дрожать от поддержки моего веса, а Исаак все еще не перестанет трахать меня сильнее, так сильно, как он может, так сильно, как я могу это выдержать.
Пока он не сломает меня и не утопит в своих волнах.
Первое сжатие вызывает у меня судороги. Исаак держит меня на месте. Его тело нависает над моим. Мне нужна эта твердость. Этот комфорт. Этот запах.
Иначе этот оргазм может сломить меня.
Он снова трахает меня. Снова. Снова.
Затем, как только проходят самые интенсивные схватки, наступает его очередь. Он собирает мои волосы в импровизированный хвост и использует его, чтобы поднять меня вверх.
Затем, положив руку мне на горло, он с ревом опорожняет себя.
Я почти кончаю снова при виде его лица в зеркале, когда он извергается. Единственная капля пота стекает по его идеальной скуле.
Я тяжело дышу. Пот собирается у основания шеи и ключицы. Исаак выдвигается и берет пару полотенец цвета слоновой кости с вешалки на прилавке.
Он предлагает мне один. Я беру его, но держу одну руку на мраморе, чтобы не упасть. Ноги у меня каша, а все остальное ненамного сильнее.
Мои мысли медленно возвращаются на землю, пока я прихожу в себя.
И тут меня осенило.
Ноющее чувство, которое я испытала перед тем, как он вошел в меня, не было иррациональным. Я не на таблетках. И презервативом не пользовался.
Я поворачиваюсь к нему, мои глаза расширяются от паники.
— Что мы… — Но мои слова тонут в чем-то, что я чувствую не меньше, чем слышу. Взрыв. Стена звука и воздуха, которая бьет меня кулаком в грудь.
Стены прогибаются.
— Боже мой, — выдыхаю я, но даже не слышу себя из-за последствий взрыва.
Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Исаак вытаскивает пистолет, который он прятал где-то в своем искусно сшитом костюме.
И все, о чем я могу думать, это… Во что я ввязалась?
4
ИСААК
Я взвожу пистолет и сосредотачиваюсь на двери.
Глупо было думать, что я могу позволить себе одну ночь побега.
В моем мире нет места для передышки.
Нет шансов забыть.
— Исаак?
Я смотрю на Камиллу, но не могу оторвать глаз от двери.
Это наш единственный выход отсюда, и я не хочу, чтобы Максим и его гребаные головорезы загоняли меня в угол.
Я хватаю ее за руку и тяну за собой. — Одевайся, — настойчиво говорю я ей. — У нас нет времени.
— Время? Время для ч… чего? Что происходит?
— Ресторан подвергся нападению. Они здесь для меня.
— Откуда ты знаешь?
— Этот взрыв был не для галочки.
— Я имею в виду, откуда ты знаешь, что кто-то там для тебя здесь? — спрашивает она, спотыкаясь в платье. Она борется с молнией, но она за что-то застряла и не сдвинется с места.
— Я же говорил тебе, — говорю я. — Я важный человек. А это значит, что у меня много врагов.
Стены снова трясутся. Еще одна трещина прорывает стену, перед которой мы стоим.
— О Боже, о Боже, о Боже…— повторяет Камила снова и снова.
— Камила, — говорю я, заставляя ее смотреть мне в глаза. — Ты мне доверяешь?
Она колеблется, но следует уверенный кивок. — Да.
— Я вытащу тебя отсюда целой и невредимой, хорошо?
Она немного дрожит, но снова кивает мне.
Мой телефон начинает вибрировать, я вытаскиваю его и тут же беру трубку. — Влад, это он?
— Это он, босс. Извините, мы должны были…
— Сейчас нет смысла говорить «должны были». Сколько мужчин?
— Не менее двадцати. У нас численное превосходство два к одному. Но подкрепление уже в пути.
— Сколько?
— Шесть минут, максимум.
Я смотрю на дверь, когда звук конфликта становится громче.
У нас нет шести минут.
У нас может даже не быть ни одной.
Я слышу хрип в телефоне. Влад едет. Далее следует хлоп-хлоп пары ружей, обменивающихся огнем.
— Босс, где ты?
— Ванная.
— Девушка с тобой?
— Да, — говорю я. — Уведи ее в безопасное место, как только сможешь.
Я вешаю трубку и убираю телефон. Камила смотрит на меня широко раскрытыми глазами, полными недоверия и паники.
— Всегда оставайся позади меня, — говорю я ей. — Поняла?
Я почти уверен, что она кивает, но трудно сказать, как сильно она дрожит.
Это придется сделать.
Я направляюсь к двери, приоткрываю ее и держу пистолет наготове. Я поднимаю руку, чтобы Камила знала, что пока не следует следовать за мной.
Выглянув в холл, я прислушиваюсь. Звуки боя кипят в главной столовой. Нам нужен другой выход.
Я чертовски ненавижу убегать от драки, но сначала мне нужно доставить Камиллу в безопасное место.
Только тогда я смогу вернуться сюда и дать моему кузену бой, о котором он просит.
Двое марионеток Максима выгибаются из-за угла коридора и замечают меня на пороге.
Один достаточно умен, чтобы немедленно нырнуть в укрытие.
Другому не так повезло.
Я вставляю ему пулю между глаз, прежде чем он даже понимает, что происходит. Он падает на землю, мгновенно мертвый. Я бросаюсь вперед и шквальным огнем удерживаю второго головореза на месте за массивной бирюзовой вазой.