— Как она выглядит? — тихо спрашиваю я.
— Она… она немного похожа на тебя, — мягко говорит Камила. — Она родилась со светлыми волосами, но с каждым годом они темнеют. У нее были голубые глаза. Не совсем как у тебя. Немного легче. Немного мягче. Хотя нос у нее мой. И у нее родимое пятно на руке точно в том же месте, что и у меня.
Я киваю, впитывая мелкие детали и запоминая каждую. Я чувствую себя так, будто всю свою жизнь прожил на необитаемом острове, и каждая крошечная вещь, которую Ками говорит мне, — это еще один глоток воды.
Джо все еще не чувствует себя настоящей. Она ещё не чувствует себя моей.
Но это приближается. Я чувствую это.
— А Максим не знает?
— Нет, — с глубоким вздохом говорит Камила. — Я собиралась рассказать ему о ней после свадьбы, но теперь рада, что этого не произошло.
— Что бы ты сказала ему, насчёт отца?
— Какой-то случайный парень на одну ночь, — говорит она. — Но… он бы понял это. И он бы использовал это против меня. И против тебя.
Она отводит взгляд от меня, как будто это напоминание слишком тяжело для нее.
— Почему ты не сказала ему раньше? — с любопытством спрашиваю я.
Она качает головой, как будто сама не совсем понимает. — Я… я боялась. Я так долго держала ее в секрете, что мне казалось неправильным рассказывать о ней кому-либо, пока у меня не будет какой-то уверенности, что я могу доверять человеку, которому рассказываю. Я думала, что брак будет достаточной гарантией. Думаю нет.
— Нет. Этого было бы недостаточно.
Я делаю еще один шаг вперед, но мое тело жесткое и непреклонное. Ему тоже нужно время, чтобы обработать все эти резкие и внезапные изменения.
— Почему ты мне не сказала?
Она встречается со мной глазами на секунду, прежде чем снова отводит взгляд. Ее плечи выгнулись назад, но уверенность в ее позе, кажется, немного дала трещину.
Она делает глубокий, судорожный вдох, и на мгновение я задаюсь вопросом, собирается ли она плакать или сломаться.
Но когда она снова поднимает глаза, она выглядит такой же огненной, как и прежде.
— Ты появился спустя шесть лет в день, когда должна была состояться моя свадьба с другим мужчиной. Ты женился на мне против моей воли и держал меня в своем доме, несмотря на мои протесты. Какая часть всего этого должна была заставить меня доверять тебе?
— Я согласен, что это были твои рассуждения в самом начале, — говорю я. — А как же потом? Когда ты делила со мной постель и рассказывала мне о своей жизни. Ты не упомянула самую важную часть своей жизни.
Ее глаза вспыхивают. — Я должна была защитить свою дочь.
— От собственного отца?
Она отдаляется от меня, увеличивая дистанцию между нами. — Ты не ее отец, Исаак. Ты донор спермы. Больше ничего.
Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе. — Ты должна была, черт возьми, сказать мне.
Она вырывается у меня из рук. — Ты не заслужил право на эту тайну.
— Я могу защитить ее! — Я рычу. Мой голос эхом отдается в тесной комнате.
Ками вся яд. — Я не хочу, чтобы ты был рядом с ней, — кричит она в ответ. — Нет, если я смогу помочь.
— У тебя больше нет права звонить.
Ее глаза сузились. — Что ты имеешь в виду?
— Я ее отец, Камила. Ты не можешь удержать меня от нее.
— Нет, — твердо говорит она. — Абсолютно, черт возьми, нет. Я не позволю тебе вовлекать моего ребенка в этот мир. Я не хочу для нее Братву. Она заслуживает большего. Она заслуживает лучшего.
— Что ты не понимаешь? Это не выбор, Камила. В тот момент, когда она родилась, она была Братвой. Она заслуживает моей защиты. Она заслуживает всех прав, связанных с тем, что она моя дочь.
— Остановись! — она плачет. Теперь ее голос достигает уровня паники. — Остановись. Ты не ее отец. Еще пять минут назад ты даже не знал, что она существует.
— И чья это вина?
— Я сделалн то, что сделала, чтобы защитить ее.
— От меня?
— ДА! Да от тебя! Потому что ты не заботишься о ней. Единственное, что тебя волнует, это проклятая Братва. Джо заслуживает большего, чем отец, который будет использовать ее в качестве силы, чтобы одержать верх в семейной склоке.
Я в смятении качаю головой. Она этого не понимает. После всего этого гребаного времени она ни черта не знает обо мне.
— Ты действительно веришь, что я бы сделал это?
— Ты сделал это со мной.
Я холодно смотрю на нее, гнев вытесняет все остальные эмоции, которые я испытываю. — Ты не Братва, — говорю я ей. — Ты не семья.
Она отворачивается назад, когда боль омывает ее черты. Она отворачивается, чтобы скрыть выражение своего лица, чтобы скрыть его от меня, чтобы она не увидела, как глубоко я ее ранил.
Но уже слишком поздно.
Я все это видел.
И я знаю, что мне делать дальше.
— Исаак!
Шаги Богдана устремляются вниз по лестнице вслед за его голосом. Он ступает на цементный пол, полностью игнорируя напряженную атмосферу, царящую между мной и Камилой.
— Я сдерживал их, пока мог, Исаак, — говорит мне Богдан. — У них есть ордер. У нас есть максимум пять минут, прежде чем они приедут. Нам нужно убрать Камиллу с глаз долой.
— Нет, — твердо говорю я. — В этом не будет необходимости.
— Что? — спрашивает Богдан, явно растерянный.
Я обращаю свой взгляд на нее. — Камила, ты свободна.
Она недоверчиво смотрит на меня. — Что…?
— Ты больше не моя пленница.
На ее лице пробегает какофония эмоций. Замешательство, страх, гнев, понимание, принятие. Затем оно превращается в нечто, что я узнаю: хладнокровная уверенность.
— Исаак, — говорит Богдан, подходя ко мне. — Ты позволяешь ей уйти?
— Да, — твердо говорю я. — Отведи ее к ним.
Богдан колеблется, изучая мое лицо в поисках подсказки, что же так резко изменилось за последний час.
— Сейчас, — рычу я.
Богдан жестом приглашает Камиллу следовать за ним. Она не шевелится ни на мгновение.
Ее глаза скользят по моему лицу, но я отказываюсь смотреть на нее.
Затем, признав поражение, она следует за Богданом вверх по лестнице и исчезает на верхнем этаже. Я долго стою в подвальных камерах. Достаточно долго, чтобы Богдан вернулся и нашел меня.
— Все хорошо? — Я спрашиваю.
Он плюхается на место на нижней ступеньке и трет ладонями уставшие глаза. — Она сказала им, что была здесь по собственной воле, поэтому против нас не будут выдвинуты обвинения. Сейчас их нет».
Я киваю. — Хорошо.
— Брат…
— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, — прерываю я.
Он вздыхает. — Что-либо.
— Ты нашел адрес, который я тебе велел искать?
Он колеблется. — Да хорошо. Садись в самолет сегодня вечером, — приказываю я. — Ты пойдешь по этому адресу и что-нибудь возьмешь. Что-то, что принадлежит мне.
Брови Богдана взлетели до небес, когда он изо всех сил пытается понять, что это такое.
— Что за что?
— Моя дочь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
История Исаака и Ками завершится во второй книге дуэта Воробьевых Братв, VELVET ANGEL — скоро!