И кабинет директора впечатляющий — просторный, полукруглый, со стеклянной крышей.
— Нравится? — в какой уже раз спросил Рудольф Автандилович.
Глеб кивнул. Хотел бы он владеть таким клубом… Только ничего у него не выйдет. Не нужна ему эта головная боль, и зря он позволил увлечь себя осмотром. Он-то и не прочь пройтись по клубу, но человек время потерял, а оно у него наверняка в дефиците.
— И всего-то четыреста пятьдесят тысяч!
— А разве не четыреста? — усмехнулся Глеб.
«Вот и предлог отказаться от предложения», — подумал он.
— Четыреста было, когда я объявление давал, — Рудольф Автандилович нервно моргнул одним глазом. — А недвижимость растет в цене… А клуб не в аренде, клуб в собственности! Покупаешь клуб — покупаешь здание!
— А земля?
— И земля в собственности!.. Документы есть, даже не сомневайся!
Глеб выразительно посмотрел на хозяина кабинета. Слова — это одно, а реальность — другое. И Рудольф Автандилович понял его. Изобразив на лице досаду, он поднялся, открыл сейф, достал оттуда папку с документами.
— Свидетельство на землю, свидетельство на здание…
Свидетельства были копиями, но заверенными по всей форме. А паспорт настоящий, на имя Рудольфа Автандиловича Казаяна.
— Видишь, здесь никаких хитрых схем. И земля на меня оформлена, и постройки, все чисто, никаких подвохов. Можешь съездить в регистрационную палату, получить подтверждение. Знаешь, сколько я денег вложил в это дело! О-о! А нервов!..
— Душу вложили?
— Душу! — Казаян ударил себя кулаком в грудь — не сильно, но с пафосом.
— Зачем же тогда продаете?
— Продаю! Дело продаю! Реальное дело!.. Зима на носу, а у нас народу как летом. Сегодня, правда, мало, а в субботу верхний зал полный будет. Со всего побережья съедутся.
— А братва? — усмехнулся Глеб.
— Ну, и братва будет… А при чем здесь братва? — Рудольф Автандилович настороженно глянул на него.
— Да, говорят, у вас проблемы с братвой.
— Кто говорит? — вскинулся Казаян.
— Говорят! — отрезал Глеб, пристально глядя на него.
— Ну, есть проблемы…
— Что за проблемы?
— Да так, ничего особенного.
— Ничего особенного, а клуб продаешь… — Глеб поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Что, так и уйдешь? — Казаян смотрел на него, как утопающий на спасательный круг, который ветром вырвало из руки.
— А кому нужны проблемы с братвой?
— Так это у меня проблемы, а не у тебя. Тебе-то ничего не будет. — Рудольф Автандилович усердно махал рукой, собираясь броситься за ним, схватить за руку и удержать. Во всяком случае, так могло показаться.
— Ну, не знаю… — опускаясь в кресло, пожал плечами Глеб.
— Тут личные проблемы, они тебя не касаются.
— Не убедили вы меня, Рудольф Автандилович.
— Роберта знаешь?
— Слышал, — соврал Глеб.
— Роберт за Лазурным смотрит, если что-то поставить хочешь, с ним нужно решать. А я в обход пошел. За мной тогда реальные люди стояли, они мне очень помогли. Роберт ничего не мог с ними сделать. А сейчас этих людей нет, времена изменились. Теперь меня некому прикрывать, а Роберт злопамятный, он ничего не забывает. В общем, не дает он мне работать.
— Закрывать вас тут собираются, да?
— Думаю, до этого дело не дойдет! — Казаян смотрел Глебу прямо в глаза.
Вроде как не бегают у него глазки, значит, не врет он. Но ему явно приходилось делать над собой усилие, чтобы сохранять хотя бы внешнюю невозмутимость.
— Дошло уже. Закроют клуб. А потом откроют, но рулить здесь будет Роберт… Если мы возьмем этот клуб, закрывать будут нас.
— А мы — это кто?
— Есть люди. Я их представляю.
— Если серьезные люди, то проблем точно не будет. Роберт на рожон обычно не прет… А кого ты представляешь?
— Я же говорю, есть люди.
Глеб и не хотел производить впечатление на собеседника, запугивать его, но и от удачной, как ему показалось, мысли не отмахнулся. Действительно, почему бы не обозначить себя как представителя братвы.
— Криминал?
— Это неважно… По-любому нам проблемы с братвой не нужны.