Когда хлопнула входная дверь, Леночка не обратила на это внимания, так как подумала, что это вернулся Ромашин. Но в комнату вошёл незнакомый конопатый парень в полувоенной форме и с вещмешком за плечами. Он с грохотом сбросил мешок на пол, прокомментировав:
— Тяжеленные сегодня сумманты получились! Еле дотащил!
Он деловито подошёл к столу, цапнул солёный огурец и откусил сразу половину.
— Не хватай со стола, Сенька! — шлёпнула по руке внука Полюшка. — Садись, поешь, как человек-от! Вечно кусочничаешь!
Конопатый, с трудом ворочая челюстями, обернулся к Леночке и приветливо кивнул. Она ответно одарила вошедшего дежурной улыбкой. Сенька дожевал огурец и обратился к девушке, как к хорошей знакомой:
— Начальник у тебя, Василенка — крохобор! Опять курс на хроновалюту поднял.
— Курс на что? — спросила Леночка, смущённая панибратским обращением. За сегодняшнюю ночь она даже удивляться разучилась.
— Да ефимки подорожали опять! — возмущённо проговорил конопатый. — Сколько можно! Спекулянты чёртовы!
Он забористо выругался.
— Ты язык-от не распускай! — прикрикнула на него бабка. — В избе сидишь, а не в кабаке-то!
— Да как не распускать! — продолжал сердиться Сенька. — Ещё два года назад всё нормально было. Заморочье общее, все пользуются, кому надо. Кто через мультихрон гуляет, кто сумманты делает, кто разактуаливается… И народу там столько не бродило — меняльщики только. А сейчас что!
— И что сейчас? — наивно спросила девушка.
— Что, что! — Конопатый вытаращил на неё свои рыжие глаза. — Сама, что ли, не знаешь? Твой Ромашин — просто тюфяк, любой скажет. Номинальный гендиректор, только щёки надувает. А всем заправляет серый кардинал Рыбин. И хронобанком, и мультихроном…
В данной ситуации вопросы излишни. Леночка за эту ночь много раз терялась и изумлялась. Но речь этого Сеньки вообще ни в какие рамки не лезла. А тот, видя замешательство девушки, продолжал наседать, не обращая внимания на бабкины одёргивания.
— Да сил уже нет! Рыбин за каждый суммант мзду требует. Скоро с вещей будет налог брать. Хоть из прошлого волоки, хоть из будущего — один чёрт, обдерёт! Мультихрон в таможню превратил!
— Какой мультихрон?! — не выдержав, выкрикнула Леночка с некоторыми истерическими нотками. — Какие ефимки?!
— Да такие, немазаные сухие! — ответил конопатый не менее истерично. — Которые в вашем дерьмовом хронобанке на рубли меняют! И где ещё на рубли меняют всякие империалы и прочие керенки. И не надо из себя дурочку корчить, будто не в курсе!
— Ты, Сенька, погодь на неё гавкать, — вступился за Леночку дед Сашка. — Ты бы хоть спросил, какой сейчас год.
— А какая разница?! — вскинулся тот. — Какой бы ни был, всё равно все они там жулики! Что Рыбин, что Ромашин, что эта Василенка! Гнать пинками надо эту гоп-компанию из Заморочья! Уж лучше бы Жарков там обосновался.
— На кой он там нужен, Жарков этот! — ответил дед. — Бандюга твой Жарков! И помощник его, Рыбин Толян — такой же гад! Эти Рыбины — два сапога пара, хоть и у разных начальников служат.
Леночка решила, что от недосыпа у неё начались слуховые галлюцинации.
— А ты на неё не наскакивай, — защищал дед девушку. — Она ещё не знает всей этой катавасии. Сейчас две тысячи десятый идёт. Ты со своим мультихроном уже все года попутал.
Сенька на секунду замер.
— Тьфу ты! — засмеялся он, хлопнув себя по лбу. — То-то я смотрю, что она не поймёт ни черта! Я-то думал, сейчас две тыщи двенадцатый. Видать, опять хронуказник барахлит… Чинить надо.
— Вот ведь языки как мельницы! — проворчала старуха. — Что дед-от, что внук. Как бабки базарные! Все секреты-те раззвонили!
Сенька дружелюбно посмотрел на Леночку.
— Так ты пока ещё от Толяна Рыбина по болотам бегаешь? Да уж… — Он задумчиво почесал в затылке. — Дело-то нехитрое, ты уж сама, наверное, догадалась.
— Догадалась, — сказала девушка с вызовом. — Не такая я уж и дура! Ты, говоришь, в две тысячи двенадцатом году я, Рыбин, который Лёха, и Ромашин завладеют Заморочьем. Приватизируют или ещё что. Это если мы сорвём презентацию. Диму и меня уволят, и мы с горя создадим свою фирму…