4) Если что-то не по нормам – сразу звонок в прокуратуру, при инспекторе же.
5) И всё равно, стараться не привлекать внимания и не нарываться…
Последнее, видимо, было добавлено шутки ради, потому что как можно не привлекать внимания желтой мазератти? Тем не менее, его приёмы действовали, и он уже полтора года ездил на машине, нелегально ввезенной, нерастаможенной, незарегистрированной, с номерами от брошенной во дворе «волги»…
«Слушай, у меня отличная идея, помнишь мы с тобой обсуждали, что все понтуются своими тачками – одни “бэхи”, “мерины” и “аудюхи”. – Я согласился и вспомнил о вазах Ай ВэйВэя. – Я хочу провести эксперимент, возвести понт в степень иного порядка… Этим летом я буду ездить… На “феррари”… Подожди, не смейся… Я смотрел в интернете, полтора миллиона – плюс сотня за доставку…» Я его перебил и напомнил о том, что пошлина будет составлять половину, а то и больше, от стоимости автомобиля и что обслуживание её, если он сможет найти, где это делают, будет стоить как новая машина. В общем, тогда он приумолк, и вроде как забил, но, как потом выяснилось, – не забыл…
Не могу сказать, удался его план или нет, потому что в конечном итоге этот акционный проект: «Конструирование летней времянки для понта» переварил его самого, и Серега стал жертвой неодетерминизма: от «я изображаю успех, а про себя смеюсь над теми, кто этому верит», пришел к «я смеюсь, потому что успешен, и сам в это верю». Причем довольно скоро он столкнулся с тем, что внешние проявления «успеха», «статуса», «положения», «достижений», начинают трансформировать и моделировать корень этих понятий. Например, он смог легко получить финансирование для своей газеты, так как инвесторы предположили, что раз предыдущие старания дали ему такой уровень, то в будущем он способен на большее… И хотя раньше он не отличался целеустремленностью, то теперь он ощутимо изменился, и я, со стороны наблюдая, пришел к выводу, что мимикрия успешности убрала проблему постановки цели, потому что ранее любое его действие должно вести к «успеху» в каком-либо проявлении и мечущиеся стратегии достижения этого «успеха», постоянные одергивание самого себя, мешали ему сосредоточиться на процессе… Я был рад его успехам, но две вещи меня расстраивали: то, что, создавая игру, он стал воспринимать её как реальность, однако, на мой взгляд, это и осталось игрой; литературное мастерство не выиграло, его стиль закостенел, хотя, как и в случае с Майком, я был уверен, что в ближайшем будущем его ждет временное литературное признание. Ну, это я отвлекся.
Разыграв в камень-ножницы-бумагу, кто будет сидеть спереди, а кто будет сложен пополам сзади, мы тронулись и неспешно прикатили на Думскую. Я предложил пойти в «Дачу», для начала, но Серега сказал, что там слишком много места для веселья, и отрекомендовал «Фидель», а потом, когда мы уже подошли, внезапно повел нас в Банковский переулок – показать уличное искусство. «Я многих художников знаю, которые там рисовали, я вам мини-экскурсию проведу». Мы пошли по набережной канала Грибоедова, и когда мы подошли к арке под галереей, соединяющей корпуса Финансово-экономического университета, Адам неожиданно прочел одну из надписей на стене – «МЕНЯ НАСИЛУЕТ ФИЗРУК», причем с таким забавным акцентом, как только могут иностранцы, которые знают язык, но понимают его не на самом глубоком уровне. Мы посмеялись, а Адам перевёл Майку надпись. Стены зданий во дворах переулка оказались свежепокрашенными. Мы немного постояли и послушали лекцию Сереги, о том, что это тоже часть настоящего уличного искусства – его конечность. Я в шутку предложил сбегать в Апраксин двор и купить там красок, а Серега сразу же загорелся. Это не к добру. Но остальные были не против, для них это был спектакль.
– Я пошутил, пойдемте…
– Не, не. Надо дефлорировать эту чистоту, пускай мы не профи, но начнем молниеносную Реставрацию. Только надо придумать, что рисовать…
Я вспомнил о Мистере Промывателе Мозгов, придуманном Бэнкси, и о том, что отличает настоящего художника от притворяющегося. Тем не менее, у меня в голове появились образы, связанные с прочитанной Адамом надписью. Что-то вроде обложки первого издания «Жизни насекомых», а потом я подумал о пионерках, нарисованных в технике арийской «чистой» живописи, но выкинул всё это из головы, как нездоровые мысли. В итоге мы стояли и обсуждали, что рисовать. В основном, я вспоминал культовые картины и предлагал их спародировать, Серега предлагал что-то актуальное в нынешней политической повестке, Адам предлагал что-нибудь супрематически-прямоугольное, Майк предлагал что-либо написать… Хорошо, что нам разрешили вернуть краски.