Я попросил ключ от номера, но растерянный портье что-то пробормотал про уборку, что мол, я поднимусь и всё пойму. Я начал кричать на него, что это бордель какой-то, а не отель и так далее. Он, чуть не плача, сказал, что приехала моя жена и устроила мне сюрприз. Я извинился и чувствовал себя, с одной стороны, виноватым перед этим малым, с другой, радостным от новости. Правда, пока я поднимался, мысль о том, что мне придётся самому ехать в Париж, желательно сегодня, немного подпортила настроение. Но всё изменилось, когда я открыл дверь и в шутку крикнул: «Анна, это ты?», но ко мне никто не вышел. «Или Марго?», я прошёл в комнатенку. Хедли сидела на кровати и не смотрела на меня. Я почувствовал трагедию. Мир перестал существовать, там были только мы вдвоём. Я набрался мужества и спросил, что случилось, а она заплакала. Я сел рядом и стал перебирать в уме возможные варианты, попутно утешая её: «Хедли, дорогая, ничего не может случиться настолько страшного, ведь ты жива и цела – а это самое главное». Внезапно, как молния, мысль, что её изнасиловали, ударила и убила. Она обняла меня и начала рыдать навзрыд. Про себя я думал: «Мы справимся, я не разлюблю тебя никогда, главное… – И тут меня обуяла ярость. – Найти негодяя, убить, оторвать яйца и скормить член ему же. Отмщение должно настигнуть мерзавца».
– Эрнест, обещай, что не разлюбишь меня. – между всхлипами смогла сказать она.
– Любовь моя, чтобы не случилось, я всегда с тобой и за тебя, скажи, что произошло… Я всё приму, и мы справимся вместе. – я пытался найти самые подходящие слова…
– Я… Я хотела сделать тебе сюрприз. Чтобы ты мог поработать, когда мы будем в горах. И собрала все твои рукописи, копии… Всё!
– И что случилось? – если до этого мир сузился до нас двоих, то теперь мир только пульсировал в моём мозгу.
– Я сложила всё в дорожную сумку. И когда села в поезд, она исчезла. Боже мой, прости. Я перерыла всё, подняла на уши весь вокзал. Прости меня! Прости. Я хотела как лучше, хотела сделать сюрприз… Прости.
Она начала реветь сильнее прежнего, и я крепче держал её в своих объятиях, хотя делал это механически. Мне нечего было сказать, разум абсолютно чист. Только когда колокол начал отбивать полдень, я подумал о насмешке судьбы, и как будто чужой голос с иронией сказал мне: «…не спрашивай, по ком звонит колокол!»
Горожанин
Будильник подвел на целый час: не успеваю ни как следует позавтракать, ни умыться. За спиной раздается звук закрывающейся входной двери. Старые ботинки, доставшиеся мне по наследству от старшего поколения, будто специально не созданы для ноябрьского петербургского утра: пропускают влагу, слишком легкие для октября и слишком теплые для ноября. Асфальт, как обычно обильно усыпан мокрыми пятнами, желто-черными листьями и случайным бытовым мусором. День с самого начала не заладился: сильно опаздываю на совещание с руководством; неаккуратным движением пролил с утра кофе на штанину, в спешке пытался отмыть пятно, но тщетно, теперь вынужден идти на работу в джинсах. Ярость начальства в связи с этим будет безгранична, как безгранична ярость жены при виде грязного пьяного мужа в ночь на понедельник. На пешеходном переходе встретился с водителем черной «мазды» взглядом и прочел в его глазах ненависть к утреннему трафику и полнейшее отсутствие веры в будущее человечества. А мне надо дальше пешком продолжать свой путь и поскорее, иначе босс отругает меня неприличными словами и (о боже, не дай этому случиться!) лишит премии за текущий квартал. Опускаюсь под землю. Поезд метро несет меня в сторону офиса. Локти бабушек и запах бездомных маргиналов помогают сохранить бодрость духа.
Начальник был явно не рад моему опозданию, но промолчал, выразив недовольство только глазами. Сажусь перед компьютером. Телефон нагревается, становится красным от напряжения, разрывается от звонков, а я в суматохе бегаю по офису, разрешаю текущие проблемы дальнейшего существования корпоративного мира. Сегодня клиенты чаще всего не свидетельствуют мне своё почтение, чем немного оставляют неудовлетворенным. Несколько раз после долгих телефонных разговоров, когда я делаю все возможное для выстраивания партнерских отношений: говорю комплименты незнакомым людям; положительно рассказываю о нашей компании и о том, как с нами выгодно работать; даже предлагаю скидку на наши услуги, а в ответ не слышу ни ноты благодарности, меня посещает крамольная мысль: а не завершить ли на данном дне очередной этап своей карьеры? Но постепенно я успокаиваюсь, замедляю сердцебиение и привожу себя в рабочее состояние.
Наконец выдается свободная минута. Я перевожу дыхание, моргаю глазами, переводя уставший взгляд с монитора на окно, в котором сегодня показывают тучи и начавшийся с обеда легкий дождь. Желание сделать небольшую паузу одолевает меня. И именно в тот момент, когда я достигаю наибольшего расслабления, ко мне сзади подходит начальник: