Приехала машина, и мы некоторое время решали, кто где будет сидеть: естественно каждый из нас хотел сидеть сзади, обнимая сразу обеих, пока другой дичает на переднем сидении, ещё можно было оставить одну девушку сзади, чтобы она получила максимум внимания, и я даже думал предложить такое Инне, чтобы немного компенсировать свою оплошность, но когда я сказал это, она обиделась ещё больше, мол, что я хочу Яне обеспечить комфорт на переднем сидении. В итоге они все сели сзади. И я остался один со своими мыслями, которые всплыли из того водопада, обрушенного на нас Серёгой – ведь почти всё, что он сказал, мы обсуждали буквально сегодня днём, и он почти слово в слово повторил, то чем я с ним поделился…
Пока мы ехали, Серега умудрился что-то сказануть про таксистов, что, мол, в Лондоне таксисты раньше были образованными и с ними можно было поговорить на разные темы, и спросил, о чём можно было бы пообщаться с нашим шофёром… Мне стало стыдно за Серегу, но, на моё удивление, на такую дерзость водитель спокойно ответил, что, возможно, на некоторые темы он, всё-таки, сможет поддержать беседу.
– Ну давай, например… – Серега сделал паузу, видимо обдумывая что-то умное… – В чём особенность улицы Зодчего Росси.
И я посмотрел, как справа мы оставили прекрасные пропорции улицы, и почему-то стало грустно. Вспомнил, как мы с ним шли здесь, и я ему рассказывал про архитектуру.
– Для этого не надо быть кандидатом наук, – с ухмылкой ответил водитель. – По-моему, это рассказывают на первой обзорной экскурсии.
– А вы кандидат наук? – с интересом спросила Инна. – И каких?
– Исторических…
– Да кто здесь не кандидат – вон … тоже культорологических наук мастер. – Я посмотрел на Серёгу, который был непосредственным, как ребёнок, когда говорил это, хотя я просил тысячу раз не афишировать мою неудачную ученую степень.
– И какая у вас тема? – спросила Яна.
– Да там длинное очень название, ну в общем с историей религии связано, с концепцией греха. – он посмотрел на меня.
Внезапно все потеряли интерес к происходящему, и каждый погрузился в свои мысли. Мне стало очень обидно за себя и водителя, который, очевидно, подрабатывал по ночам, потому что наука, даже если ты хочешь ею заниматься, не может принести ничего, может только бесполезное и болезненное чувство превосходства. Почему-то вспомнилось, как Серёга переживал, когда я почти защитил свою бестолковую диссертацию, говорил, что пока он прозябает, кто-то оставляет какой-то след в истории, наверняка он радовался, когда её завернули.
Мы свернули на Большую Конюшенную, и Яна попросила остановить у арки. Когда они вышли, я остался, чтобы извиниться и оправдаться за Серёгу, и даже оставил чаевых пару сотен, хотя всей душой против таких жестов. Они уже исчезли, когда я закончил, и я побежал в арку, хотя не был уверен, что мне туда надо, и пока следовал указателям в лабиринте дворов-колодцев, всё больше расстраивался из-за того, что меня не подождали, и гнетущие мысли о том, что я там не нужен, всё сильнее подавляли, сдавливали, я уже не бежал, а шёл, когда увидел, что они проходят фэйс-контроль, остановился, когда они поднимались по лестнице, даже не посмотрев в мою сторону. Расстраиваться было глупо – всё к этому шло, это просто проекция моей судьбы, моя жизнь в масштабе один к тридцати трём, как всегда, я не успел, и момент неподходящий и так далее. Так же, как и с диссертацией, мне надо было переделывать её по новым требованиям, мне не хватило пары месяцев, и я просто опустил руки.
Самое неприятное было то, что мне никак не вызвать такси или убер – телефон разрядился, и я вышел обратно на площадь в надежде найти бомбил, которые обдерут меня до нитки и голого и умиротворённого довезут домой.
На моё счастье, за аркой всё ещё стояла машина, на которой мы приехали – как будто ждала меня. Я постучался в окно и спросил, есть ли возможность отвезти. Водитель сказал, что мне повезло, и он как раз собирался взять новый заказ. Я даже не поверил, потому что это не было похоже на правду: я куда-то успел.
Я сел на пассажирское место и сказал свой адрес, мне было немного не по себе, и я опасался вопросов, куда делись мои друзья и почему я не с ними, и я решил действовать на упреждение.