— Наш новый постоялец? — поинтересовался Вахрушев, погладив волчонка.
— Так и есть.
Я отпустил волчонка побегать по двору и подозвал приказчика:
— Прохор, ты почему не рассказал, что бабка чуть пожар не устроила?
— Запамятовал, барин. Два раза уже ловил ее с этим делом…
— Завтра утром собирайте Ефросинью с вещами и везите в монастырь. Возьми рублей четыреста и дай настоятелю, чтобы точно приняли…
— Сделаем, Андрей Иванович. Я уже и сам об этом задумывался… иначе сожжет бабка имение, как пить дать…
В Царицын, на встречу с Аксаковым и губернатором Кожевниковым, выехали в среду. Ротмистр Вахрушев остался на охране усадьбы. Бричка бодро мчалась по южному степному раздолью. День выдался ясный и теплый. Дул легкий попутный ветер.
Я смотрел на степные просторы и думал: интересно, почему хан Батый основал столицу «Золотой Орды» именно здесь, в наших краях, где летом от жары трескается почва, а зимой степные холодные ветра, пронизывающие насквозь. Я закрывал глаза и представлял полчища всадников, невероятно огромное войско, пришедшее из Азии, численностью в шестьсот тысяч человек, за которым тянулись повозки и обозы, везли многочисленных жен и наложниц хана, продовольственные припасы. Это была огромная могучая сила, которая могла легко покорить всю Европу. Сломать хребет любому войску.
Наверняка хан Батый, внук знаменитого Чингисана, сидел на породистом скакуне, взобравшись на высокий курган, смотрел на свои тумены и думал о завоевании мира… и где-то среди всадников, пеших воинов, за каждым доспехом билось смелое сердце степняка, вверившего жизнь хану и бесстрашно продвигавшегося в новые северные земли…
В природе не выживают слабые, болезненные и глупые особи. Светочем цивилизации всегда являются сильные, а не слабые народы. Где сейчас великие степняки или печенеги? Где великий Улус Джучи, простиравшийся от Киева до Иртыша, и занимавший почти всю территорию Нижнего Поволжья и нынешнего Казахстана. Историки утверждают, что Чингисхан поработил более 700 народов. Но так ли это? Русь выжигали и порабощали из-за раздробленных княжеств и местных междоусобиц. Но когда Русь окрепла, набралась силы, она вытолкнула иноверцев, вытеснила из своей могучей груди врага, жарким огнивом бед.
Но эти страшные события уже давно покрылись пылью веков. Остались в скрижалях минувшей эпохи. Грядет новая жестокая война, развязанная англичанами и французами, хотя в историю она войдет как Русско-Турецкая.
Война, которая началась, в том числе, из-за противостояния православной и католической церкви. Из-за лютой ненависти англосаксов и французского императора Наполеона III к России из-за былых поражений, ненависти турецкого султана, из-за потери Крымского Ханства.
Интересно, начал бы Николай I обострение конфликта с Турцией, если бы знал, что турков поддержат Франция и Англия, а наш союзник Австрия отвернется от России и займет нейтралитет. Возможно, российский император был чрезмерно уверен в силе нашей армии, не знавшей крупных поражений последние сто лет.
Историки пишут, что Русско-Турецкая война 1853–1856 года была закончена позорным для России Парижским договором.
Россия ослабила влияние на Балканском полуострове. Проливы Босфор и Дарданеллы становились закрытыми для российских судов, что препятствовало торговым путям, к тому же договор предполагал нейтрализацию Черного моря. Часть российской Бессарабии передавалась Молдавскому княжеству. Только после 1856 года, после русско-турецкой войны, начались серьезные реформы царской армии, в том числе касающиеся перевооружения…
Теперь, когда я размышлял над неутешительными итогами этой войны, все остальное мне казалось мелким, как песочные крупинки. Бизнес-проекты, мой завод, распри с местным помещиком и даже поиски сокровищ Золотой Орды. Я всей душой жаждал помочь России, а иначе зачем я здесь? Разве не для того, чтобы изменить ход истории…
Я решил, что нужно начинать с модернизации вооружения царской армии.
Только к вечеру мы добрались до Волги и переплыли реку на пароме. Царицын — уездный город, но через сто пятьдесят лет это будет областной центр Волгоград, растянувшийся вдоль великой Волги на восемьдесят пять километров. Город с необычной судьбой, разрушенный до основания в 1942 году и заново восставший из пепла войны.
Кирилл Андреевич Аксаков встретил нас на речном вокзале. Мы поздоровались и обнялись как старые друзья. Аксаков предложил оставить Герасима на постоялом дворе, и распорядился, чтобы кучера как следует накормили и выделили чистую комнату.