Лишь в X в. появляются указания на единоличное владение крупными земельными комплексами, и не славянской знатью, а князьями варяжского происхождения. Когда скандинавы впервые пришли на Русскую землю, они довольствовались прибылью, получаемою от разбоя, войны и торговли. Затем знать стала смещать источник своих доходов на земельную собственность. В начальных отрывках старой Новгородской летописи, относящейся к первой половине XI в., летописец с горечью отзывается об этой перемене экономических интересов. Он пишет, что в прежние времена князья и их свита наживали свое богатство на войне с другими народами. Теперь главным средством их обогащения становится получение доходов от их владений на Новгородской земле. Летописец сетовал на лишения, которые это принесло людям.
Первым частным землевладельцем, упомянутым в летописях, была грозная вдова княгиня Ольга. После разгрома древлян в 946 г. она основала на завоеванной территории свое подворье и охотничьи угодья. Затем она отправилась на север, в Новгородскую землю, где стала собирать дань и присваивать себе новгородскую землю. «Ее охотничьи угодья, пограничные заставы, города и торговые посты до сих пор существуют по всему краю», – писал летописец. Большинство других довольно редких упоминаний в самых ранних источниках о земельной собственности князей встречается в отчетах о дарах правителей, пожалованных обычно церкви в виде земли или доходов с некоторых из их владений. Сообщается, что в 996 г. князь Владимир, входя в только что построенный собор Успения Пресвятой Богородицы в Киеве (получивший название Десятинной церкви), сказал: «Я дарую церкви Пресвятой Богородицы десятину от моей собственности и моих городов». Под имуществом Владимир подразумевал свои личные владения, в которые входили в том числе и его земли. Исландский историограф Снорри Стурлусон в своих сагах о святом Олаве Норвежском повествует, что этот самый Олав после 1028 г. отправился в изгнание к своему зятю Ярославу, тогдашнему князю Новгородскому. Ярослав тепло приветствовал Олава и предложил ему взять столько земли, сколько ему надобно для содержания людей, которых он привел с собой. Преподобный Нестор Летописец в своем Житии Феодосия Печерского, одного из основателей Киево-Печерской лавры, составленном не позднее конца XI в., сообщает, что Ярослав Ярославич (умер в 1078 г.), князь Киевский, даровал монастырю села. Сын Ярослава и наследник Ярополк (умер в 1086 г.) пожаловал этому монастырю земли, которыми он владел в трех частях своего княжества. Кроме того, он отдавал ежегодную десятину со своего имущества церкви Пресвятой Богородицы в Киеве. Более обильные источники XII в. фиксируют ряд таких княжеских даров церковным учреждениям.
Еще одно указание на существование и распространение частного землевладения среди князей дают ссылки на княжеское владение некоторыми городами и селами в «Повести временных лет». Вышгород описывается как город княгини Ольги, и летописец также упоминает «ее города» в Новгородской земле и «село ее Ольжичи». По некоторым утверждениям, князь Владимир до обращения в христианство содержал в своих городах Вышгороде, Берестове и Белгороде не менее 800 наложниц. Он основал последний названный город и заселил его людьми из других городов. Дабы защитить свое княжество от набегов печенегов, Владимир построил ряд городов по берегам рек на степной границе, заселив их жителями, привлеченными из северных и северо-восточных областей его княжества. Ярослав основал города вдоль реки Рось (правый приток Днепра), куда он поселил пленных, захваченных им во время похода на Волынь в 1031 г. Считается, что эти новые города стали укрепленными владениями, исполнявшими роль военных и государственных центров для окружающих сельских районов. Кроме того, они служили административно-хозяйственными органами управления прилегающих земельных владений князей или их наиболее важных сподвижников. Со временем в этих центрах и вокруг них, как и во многих местах Западной Европы, поселились купцы и ремесленники, и они превратились в настоящие города.