Хотя князь претендовал на владение всей землей в своем княжестве, это мало что значило, если речь шла о правах собственности частного землевладельца. Он не был обязан ни нести службу, ни сохранять преданность князю, в чьем государстве находилась его собственность. Как и в киевскую эпоху, человек, состоявший на службе у князя, мог уйти, когда хотел, и, даже поступив на службу к другому князю, сохранял за собой землю, подаренную ему бывшим князем. Такая примечательная независимость продолжалась почти до конца XVI в., когда московские правители установили свою власть над Русской землей и остался только один князь, которому можно было служить. Однако уже во второй половине XIV в. великий князь Московский посягнул на право свободного выхода бояр и служилых князей. В царствование Василия I (1389–1425) был установлен принцип, согласно которому государь мог конфисковать имущество покинувшего его боярина, если он решал, что тот совершил измену. Во время междоусобной войны в Московской Руси (1425–1453) Василий II (Василий Темный) предъявил такие обвинения боярам, перешедшим со службы ему к неприятелю. Он конфисковал землю у некоторых из них, а некоторым оставил их имущество при условии, что они откажутся от своего права добровольно покинуть службу.
Собственник мог распоряжаться по своему усмотрению землей, которую он приобрел путем покупки, обмена или дарения. Но прежде, чем он мог передать право собственности на наследованное имущество чужому человеку, он должен был получить согласие всех членов своего рода. Такое имущество считалось частью родовой вотчины и не принадлежало исключительно унаследовавшему его лицу. Род представлял собой относительно небольшую группу людей, заявлявших о своем происхождении от общего предка, хотя в нее также входили и те, кто был связан с родом браком, а не кровью. Если тот, кто намеревался продать унаследованную землю, не получал согласия кого-либо из своих родственников, этот человек, каким бы дальним родственником он ни был, имел теоретическое право выкупить собственность по продажной цене. На практике этим правом пользовались только близкие боковые родственники – братья, дядья и племянники. Прямые потомки продавца не имели такой привилегии на том основании, что, будучи его детьми, они находились под его властью и поэтому придерживались такого же мнения, что и родитель. Поначалу право родственников на выкуп не ограничивалось сроком, но к XV в. выкуп надлежало совершить в течение 40 лет после отчуждения. (Срок на право родового выкупа сохранялся до 1830-х гг., когда был сокращен до 3 лет; таким образом, измененное право выкупа действовало до 1917 г.) Если имущество не было выкуплено представителем рода в течение этого срока, земля переставала считаться частью родовой вотчины. Собственность также могла утратить свой особый родовой характер и не подлежать выкупу, в случае если князь конфисковал ее, потому что ее владелец попал под его немилость; или если в судебном порядке земля была отобрана у владельца, поскольку он оказался банкротом или совершил преступление; или же если земля перешла по наследству по женской линии и тем самым стала собственностью другого рода.
Землевладелец мог завещать свое имущество любым способом по своему выбору (при условии, что он не оставлял унаследованное имущество чужакам без согласия семьи), но обычная процедура заключалась в том, чтобы разделить его между наследниками мужского пола. В результате такой практики последовательное дробление наследства могло легко привести к окончательному обнищанию семьи. Члены каждого последующего поколения наследовали все меньшие и зачастую разбросанные по разным областям участки земли. Поземельные книги рубежа XV в. в Новгородской земле показывают, что право собственности на ряд имений было разделено неравномерно между девятью наследниками, а одна деревня была поделена аж между шестнадцатью родственниками. Среди владельцев доли собственности можно было найти почти всех представителей общества, начиная от скромного арендатора до крупного духовного лица или светского магната.