Очевидно, что эти полномочия крестьянина в отношении пользования и распоряжения землей, которой он владел, представляли собой серьезное посягательство на права лиц, являвшихся собственниками земли. Тем не менее князья и землевладельцы в России и других странах Восточной и Центральной Европы приветствовали возможность сдавать свои земли в аренду на этих условиях. Вероятное объяснение этому заключалось в малочисленности населения и острой потребности помещиков в крестьянах, дабы они могли продуктивно использовать свою собственность. Если бы крупные землевладельцы предложили менее выгодные условия, они, несомненно, не смогли бы привлечь поселенцев. Очевидно, они решили, что сокращение их прерогатив как собственников предпочтительнее, чем пустые земли, не приносящие им никакого дохода.
Черносошные крестьяне продолжали пользоваться своими широкими правами на земельные наделы до тех пор, пока их земля оставалась черной. Однако с течением времени на частновладельческих землях возникли существенные различия, разделившие помещичье крестьянство на отдельные категории с различными обязательствами и привилегиями. С начала XV в. часть помещичьих крестьян стала именоваться старожильцами, дабы отмежевать их от увеличившейся массы «новоприходцев» (новоподрядчиков) – крестьян, вновь призванных помещиком из других княжеств. Новоприходцы были обедневшими крестьянами, чаще всего утратившими свои земельные наделы и не имевшими средств вести собственное хозяйство. Старожильцы были исконными податными крестьянами, жившими на определенных земельных участках (то есть на определенных земельных наделах, в точно указанных селах и деревнях). Они пользовались правами свободного перехода, но находились в наиболее тесной зависимости от помещика. Старожильцам надлежало исполнять все повинности в пользу помещика или князя, в то время как новоприходцы освобождались от некоторых или даже всех этих тягот. Многие из старожильцев происходили из черносошных людей, живших на этой земле еще до того, как она была превращена в частную собственность, или были их потомками, унаследовавшими их земельные наделы. На самом деле черносошные крестьяне иногда идентифицировались как старожильцы, ибо в некоторых жалованных грамотах, передававших черные земли частным лицам, уже жившие на них люди упоминались как старожильцы. Другие старожильцы представляли собой бывших новоприходцев, которые остались на своих земельных наделах по истечению льготного срока, указанного в «порядной записи». Продолжительность этого срока, по-видимому, устанавливалась по договору (порядной записи) между помещиком и новым крестьянином по его прибытии. Обычно он длился от пяти до пятнадцати лет. На этот период крестьянин освобождался от всех повинностей, которые надлежало исполнять его собратьям-арендаторам. Такие льготы служили приманкой, используемой землевладельцем для привлечения поселенцев на свою землю. По истечении льготного периода новоприходец, если он решал остаться на своем наделе, становился старожильцем и отвечал за уплату всех пошлин и исполнение требуемых повинностей.
Старжильцы были, по всей вероятности, самой многочисленной группой помещичьего крестьянства. Они составляли как бы костяк сельской общины, и их подати и повинности обеспечивали основную часть доходов, получаемых помещиками со своих земель. Однако трудно понять, почему эти крестьяне оставались на земельных наделах, где им приходилось нести полные и часто тяжелые повинности, когда они могли бы освободиться от своего бремени, став новоприходцами в имении какого-нибудь другого помещика, который предоставил бы им льготы, поселись они на его земле. Возможно, старожильцы как класс составляли наиболее зажиточный слой крестьянства, они были довольны своей участью и не имели причин променять свое благополучное положение на неопределенное будущее в качестве новых поселенцев на чужой помещичьей земле. Исторические источники не предоставляют нам прямых доказательств в поддержку этой гипотезы, но она кажется вполне оправданным выводом из доступной нам информации. Льготы, которые давались другим крестьянам, предназначались для привлечения переселенцев, но возможно, что они давались и по той причине, что у пришлых не имелось средств для уплаты полных податей. Многие из новичков были настолько бедны, что им приходилось брать ссуды и субсидии от землевладельцев, дабы начать вести новое хозяйство. Старожильцы, напротив, должны были быть относительно обеспечены, поскольку они могли оставаться на одних и тех же землях и год за годом полностью выплачивать налоги. Однако, по имеющимся свидетельствам, они иногда покидали своего хозяина, что говорит о том, что не все из них были удовлетворены своим положением. Не исключено также, что помещики оказывали действенное, хотя и незаконное и нигде не запротоколированное давление на своих старожильцев, дабы не дать им уйти. И наконец, необходимо учитывать фактор человеческой инертности. Возможно, старожилец был и оставался таковым, потому что ему не хватало силы воли, дабы уйти и тем самым улучшить свое положение. Возможно, что большинство из них принадлежало к тому типу людей, которые в силу привычки принимали свое существование таким, какое оно есть, даже если оно не совсем их удовлетворяло.