– Да. Тут вот так с налёту нельзя, матушка моя, тут верно хитростью нужно, – Лукерья хлебнула из блюдца и откусила баранку. – У человека другие интересы, а ты со своими лезешь.
– Посоветуй, Лукерья Львовна, ведь лучше тебя никто дело не состряпает. Устала я в одиночестве. Он мотается, а я сиди. Посоветуй милая. Как быть?
– А и посоветую. Значится так. Есть у меня на примете девка. Пригожая. Детки от неё с Иваном красивущие получатся. И недалеко, тут в соседнем городе. Савельева Егора дочка. Лавочника. Будет Иван мимо ехать, всё одно не проедет.
Ольга Филимоновна даже руки от умиления сложила на груди.
– Так мы поступим, – деловито продолжала Лукерья. – Как приедет Иван домой, передохнёт и опять в дорогу засобирается, а ты матушка к нему. Так, мол, и так, передай письмо друзьям. Мол, в гости зовёшь, а то скучно тебе одной, одиноко. А я предупрежу Савельевых, чтоб ждали, коли чего. Да дочку всё больше вокруг Ивана обхаживать пускали. Он на девку только раз глянет, поверь моему наметанному в таких делах глазу. Один разочек глянет, сразу жениться засобирается. Это как пить дать.
– Если бы так, как ты сказала, сделалось. Вот бы чудно.
– Не сумневайся, матушка. Это я тебе – гарантию дам. Ты меня знаешь. Я за слова свои завсегда в ответе.
После отъезда свахи ещё долго ходила Ольга Филимоновна вдохновлённая. И надеждой напитанная. Теперь она поняла, точно дело сдвинется.
Глава 6
– Ванюша, сыночек, – Ольга Филимоновна на крыльце радостно всплёскивала руками. – Как я рада. Просто несказанно рада. Что же вперёд никого не послал, я бы с обедом подсуетилась?
Коляска Ивана Ильича только въехала на подворье, а он уже на ходу выскакивает. Соскучился страшно. К матушке в объятья спешит.
– Маманя, дорогая, я и без обеда, что угодно проглочу, только дайте, – он расцеловал мать в щёки и тут же подался в дом. Она за ним.
– А чья это коляска мимо меня проехала? Не вашей ли приятельницы Лузгиной? Больно быстро промелькнула, я и разглядеть не успел. Догадываюсь – что за гостья.
– Она самая. Кто ж ещё ко мне приедет? Только Лукерья Львовна и вспоминает. Ну да будет про неё, ты сам-то как? Рассказывай. Сейчас, погоди, баньку распоряжусь и с обедом подгоню.
– Ох, и устал я в этот раз. Нужно бы отдохнуть.
– Ты, Ваня, всегда так говоришь, а потом – шасть, и нет тебя, за новыми делами. Я тебя толком и не вижу.
– Ничего, в этот раз точно отдохну, – Иван Ильич бухнулся на постель и ноги вытянул.
Ольга Филимоновна знала эти его обещания. Никогда ещё больше двух недель дома не задерживался. Всё тянет его куда-то. Заработать больше норовит. Она ему не слишком претензиями докучала, пока молод и силёнки на дело правое берутся, нужно использовать эту силу. А не то, чуть взрослее станет, и куда что денется. Засоловеет, разленится. Лучше уж сейчас пусть обогатится, чем потом ни силы, ни энергии, ни денег, ни хозяйства.
И вот, как и предполагала, посидел с недельку, отъелся хорошо, с Настькой служанкой накувыркался и уже в дорогу собирается.
А мамаша тут как тут:
– Письмецо возьми, в соседнем городе Л. как проезжать будешь, доставь по адресу. Да не просто доставь, если отобедать пригласят, не отказывай. Друзья давние, чтобы не обиделись.
Взял Иван Ильич письмо и, помолясь на образа, с матушкой распрощался.
Небольшой опрятный городишко Л. по дороге, что шла от деревни Петуховых, первым стоял. Дома всё больше деревянные, но есть и каменных немного. Эти – в основном дома лавочников или мещан побогаче. Но и деревянные в полном порядке. С резными подоконниками, петухами да коньками. Заборы на разные лады выкрашены. У каждого по-своему. Улицы широкие булыжником гладким блестят.
Дом лавочника Савельева не самый роскошный, но зато добротный, что называется, на века. Толстые стены из камня, высокий цоколь, рядом массивные ворота. С другой стороны от ворот деревянная постройка в два этажа. Над крыльцом кованный фигурный козырёк, над ним вывеска: «Лавка Е. Савельева. Все товары».
По одному только взгляду на лавку становилось понятно – торговля кипит. Видно, и вправду всё там есть. Оттого и идёт народ целый день к Савельеву. У других лавочников специализация больно узкая. А тут – от гвоздя до кафтана, от конфет до осетрины. Всё, что душе угодно, что ни спроси – всё достанут. Даже если надо телегу или лошадь, в течение дня будет готово.
Потоптался Петухов у дверей, понаблюдал. Зашел, огляделся. А там! Добра не перечесть. И зерно, и подушки, и колбасы, и ткани, какие душе угодно, и даже для дамских украшений полочка нашлась. Усмехнулся Иван Ильич такому изобилию, но к удивлению заметил – народ толпится.