Ах! – не удержался Андрейко от возгласа. И тут же закашлялся, будто костью поперхнулся. Только, откуда же кости в грибной кулебяке?
В то время, как леший Андрейко глаз от парада гостей не отводил, все выглядывал, когда же появится свет его очей – Паляся, с которой он и на прошлом балу танцевал, и на этом сговорился встретиться, Снегурочка на другую все дверь поглядывала. На ту, что в волшебный лес вела. Все ждала, что вот-вот Бармалеюшка появится, да сердечко ее успокоит. А его все не было! «Уж не приключилась ли с сердешным моим, какая новая беда?» – гадала она.
Андрейко, как Палясю увидал, с места сорвался, и к ней. А только рядом с хозяйкой полевой оказался, так сразу переменился, под стать красавице стал и статью, и лицом. Взял он Палясю за руку, да и увлек танцевать.
Снегурочка на них посмотрела, да и вздохнула грустно, протяжно, в точности, как перед тем леший: – Ах!
– Не вздыхай, внучка, – позвал ее Мороз Иванович. – Не время еще вздыхать и страданиям душевным предаваться. А время теперь тебе главную свою обязанность исполнить.
Тут он посохом трижды о пол ударил, музыка сразу смолкла, и танцы прекратились, а гости, освобождая пространство, перед проходом в поленнице полукругом выстроились.
– Иду, дедушка! – сказала Снегурочка. Она с возвышения спустилась и, не поднимая глаз, через зал проследовала до самой поленницы. Да в тот проход и вышла. А там!
Сколько уже проделывала это, а ни разу так и не смогла рассмотреть, что же там, за тем пределом находится. Потому что, как ни смотри, все сиянием укрыто и укутано, и кроме этих перламутровых переливов ничего больше не видать.
Вот и теперь – сияние небесное и кружение огней.
А у порога уже малец стоит русокудрый, ее ждет.
– Вот и ты, сестрица! – сказал он Снегурочке. – Хорошо, что ты меня встретила!
– Пойдем, братец, – отвечала она, беря его за руку. – Ничего не бойся. Тебя заждались уже!
Так, рука в руке, они и вошли в «Корчмуу».
– Ура!!! – тут же закричали все гости. – Новый год, Новый год, здравствуй, Новый год! Гой!
Грянула снова музыка, сорвались с места танцы, бал зашумел, зашелестел, укрылся хрустальным звоном. Известно, бал ведь хрустальный!
Едва эти двое вошли, как Мороз Иванович хлопнул в ладоши, и проход в поленнице закрылся, все полешки улеглись на свои места, как и всегда перед тем лежали. Снегурочка подвела Новый год к праздничному столу, да усадила его напротив года старого.
– Что ж, – сказал Дед Мороз, поднимая хмельной кубок, – можем приступать к передаче дел. Ну, с праздником, дорогие мои русколанцы! С Новым годом, жители Земли и окрестностей
– Гой еси, гой еси! – закричали все весело, сдвигая кубки.
Одной Снегурке никак не весело – нет, все еще, с ней ее любимого Бармалеюшки. Сердечко ее истосковалось, изнылось. Она и не знала никогда, что так оно бывает. И грустно, и невмоготу, и при этом сладко-сладко!
Бармалей тем временем пробирался заснеженными дорогами Русколанского леса. Пуганая ворона в этот раз куда-то запропала, и он шел, распутывая хитросплетение лесных дорог, один. Так, во всяком случае, ему думалось. И потому, чем дольше он шел, тем больше ему чудилось, что идет он неправильно, что заблудился.
Но всякий раз, когда он останавливался в растерянности, чтобы определить правильное направление, ему казалось, будто машет ему невесть кто в отдалении, будто знак подает. Выбора у него не было, шел туда, куда знаки указывали.
Но тут увидел он корчму, всю в огнях, как остров посреди океана темного, и только тогда уверовал, что не заблудится.
Как ближе подошел, оказалось, что возле заведения мамаши Фи разнообразный народ и народец кружится, веселится, вокруг елочки пляшет да хороводы водит. А на крыльце широком домовые, да лешие, да разные кикиморы, а еще те, кого он и назвать не знал, как, то ли мох, то ли траву болотную палят. В клубах зеленого дыма плывут-мелькают образы и видения, а дымильщики на них друг другу когтистыми пальцами указывают, да ржут заливисто.
Остановился Бармалей с ними рядом, дух перевести, заодно и сам посмеялся. Весело ему было, что пришел, куда надо. Посмеялся, развел зеленый дым руками, и в дверь.
Снегурочка, конечно, ничего того не знала, а если бы знала, сама бы раньше помчалась в лес, Бармалеюшке навстречу, да привела бы милого в «Корчмуу» за белу рученьку.
Однако события имеют каждое свой собственный ход, и надо дождаться, пока они его совершат и избудут, чтобы следующие начались.