В общем, сидел Василий Павлович утром в мастерской, смотрел на болванку, которую держал в руках – так называл он неудачную куклу – и думал. Но думал вовсе не о кукле, как было все последнее время, а о вчерашней гостье, о Марфушке. Мысль о том, что их встреча с девушкой была не случайной, никуда со вчерашнего вечера не делась, наоборот, окрепла и переросла в уверенность. Василий Павлович, как и всякий Волшебник, пусть и кукольный, обладал даром предвидения. Вот и теперь, возникло у кукольника предчувствие, что с появлением Марфы грядут в их жизни перемены. Но вот какие, в лучшую сторону или, напротив, в худшую, этого он пока разобрать не мог. Потому и ждал с нетерпением, когда гостья проснется. Думал, может, тогда что-то прояснится.
А она не торопилась, разоспалась. Уже и Раиса Петровна встала, уже и завтрак состряпала, а Марфуша все почивала.
– Видать, умаялась девонька, – вздыхая, говорила хозяйка со значением. – Ну, пусть поспит еще. Сон, дело молодое.
Однако вскоре Раиса Петровна и сама встревожилась.
– Что-то не встает и не встает, – сказала она беспокойно. – А ну, загляну я к ней, все ли у нее хорошо?
Вопреки ее переживаниям, с Марфушкой все было в порядке. Она, одетая и причесанная, сидела у окна, смотрела на улицу, где в морозной глубине скребли лопатами дворники, убирая снег после вчерашней метели. Только мысли ее были где-то далеко, гораздо дальше зимы за окном. Увидев входившую в комнату Раису Петровну, она улыбнулась ей навстречу. Но, как показалось хозяйке, грустно улыбнулась.
– А ты что же к нам не выходишь? – спросила Раиса Петровна. – Ты выспалась ли? Все ли хорошо?
– Доброе вам утречко! – сказала, точно колокольчик прозвенел, Марфонька. – Да, я выспалась, спасибо огромное. И, вздохнув: – Нет, хорошо не все.
– А что ж тебе не так? – встревожилась Раиса Петровна.
Марфутка снова вздохнула.
– Вчера я к вам просилась всего лишь на одну ночку...
– Так.
– Но... На самом деле... Так сложилось, что идти мне некуда. Это временно, правда! Просто, надо понять и решить, что делать дальше. Можно, я пока у вас тут останусь? Я много места не займу, и постараюсь не мешать.
– Господи, да конечно! Мы тебе сразу сказали, оставайся, хоть насовсем! Сколько надо, столько и живи, ты нам не в тягость, а в радость. Мы же, сама видишь, одни живем, и внучки у нас нет. Будь нам внучкой!
– Ой, спасибо! – обрадовалась Марфутка. Было видно, что с ее души, будто целый воз груза свалился, такое случилось облегчение. – А я вам за приют и тепло по дому все делать буду. Я много чего умею, и работы не боюсь.
– Да не надо, девонька, не надо. Я и сама еще справляюсь вполне. Ну, если только не в тягость помочь что, это, пожалуйста. А так...
– Конечно, не в тягость, Конечно. Только, у меня к вам одна просьба будет. Если можно.
– Пожалуйста, все что угодно. Чем сможем, поможем.
– Нет-нет, ничего такого мне не нужно. Просить хочу я вас о том лишь, чтоб не мучали вы меня расспросами. Откуда я бегу, да где жила раньше, да что со мною приключилось. Я, правда, никакая не преступница, просто... Просто лучше мне пока не раскрываться, а вам – ничего про меня не знать. Я не хочу принести вам огорчение или какую-то беду, только поэтому.
Раиса Петровна внимательно посмотрела в ясные, будто ярилино озеро, глаза Марфоньки. Потом пожала плечами.
– Несколько необычно это, прямо сказать. Мы могли бы помочь, кабы знали, в чем твоя беда. Ну, да ладно, твое дело. Храни свою тайну, коли хочешь, никто тебя из-за нее мучить не будет. Я и Василия Павловича предупрежу, чтобы не приставал к тебе. А как захочешь, то и сама все расскажешь, правда? Неожиданно она погладила Марфутку по щеке. – Ну, пошли завтракать! Я ватрушек испекла.
Вот так появилась и осталась жить в доме артистов-кукольников, в их Дозорной башне девица со смешным именем Марфушка.
Несмотря на связанную с Марфой тайну, никакой тревоги из-за ее появления в их жизни, старики не ощущали, и никаких опасений у них не возникло. Наоборот, казалось им, что солнышко поселилось в их доме. Веселье и смех, и много-много песен. Звонкий, как весенний ручеек, голос Марфушки целый день раздавался из разных концов и пределов дома. А уж, какой красавицей Марфонька оказалась – всем на загляденье! Глазам на радость и на отдохновенье. То, что вечером показалось им возможным, утром расцвело и предъявило себя белым днем миру красой необыкновенной.
И все-то у нее в руках спорилось, за что ни возьмется!
В общем, старики гостье нарадоваться не могли, даже забыли, что она им не родная и стали звать внучкой. А и то ведь, такой внучки им не хватало, а они очень ее желали.