— На богов? — недоумевала Карлин, нахмурив лоб. — Это всё невозможно. Они же наши создатели.
— То, что я стою сейчас здесь с кольцом Гильдегарды, тоже невозможно. Но ведь я здесь. Идём!
Сестра не сдвинулась с места. Тара вышла из себя окончательно и зарядила той сильную оплеуху по лицу, после чего разъяренно прижала её за ворот платья к стене.
— Если бы ты знала, через что мне пришлось пройти, чтобы добраться до тебя, ты бы не стояла больше столбом, — губы ведьмы побелели от гнева. — Ты решила сдаться? Решила смириться с несправедливостью? Наши с тобой предки всегда защищали людей и даже жертвовали собой ради них. И что они за это получили в конце? Рабство. И я клянусь всем этим чертовым миром, что не оставлю это безнаказанным. Так ты дочь своих знаменитых родителей, Антония и Ревекки Уиллгармских, храбро сражавшихся в битвах и защищавших слабых? Или жалкая, ничтожная трусиха?
Волшебница выпустила её одежду из хватки и отпрянула.
— Если ты всё ещё моя сестра, за которую мне никогда не было стыдно, тогда бери второй меч надсмотрщика, что валяется позади, и продолжай сражаться вместе со мной!
Тара не стала дожидаться реакции Карлин, а направилась прочь из башни, бросив последний взгляд на свою мать, а вернее на то, в кого её превратили в Терминасе.
Ведьма вышла в наружную галерею, заросшую коричневыми пожухлыми лианами. Сбоку на стене с трещинами находились железные вставки, и ряд их формировал лестницу. Вся конструкция выглядела совсем ненадёжно, но этот вариант куда лучше, чем пробираться через парадный вход, возле которого находится трон короля и снуют его воины.
Она начала спуск. Ветер усилился до такой мощи, что казалось, будто он способен в любой момент сорвать её вниз. Как назло, ладони потели. Тара проклинала всё и всех на свете. Она не понимала, почему даже в мире мёртвых чувствует боль и физические недостатки.
Чародейка старалась не глядеть вниз, но и пейзаж вокруг не успокаивал. Красное небо давило на сознание и раздражало. От летающей вокруг тёмной массы душ звенело в ушах. Будто те что-то одновременно шептали.
Тара всë же смотрела себе под ноги, чтобы не оступиться, и мысленно считала ступеньки. Раздался треск. Железная вставка, за которую она держалась одной рукой, оторвалась от болтов и рухнула. Но девушка не успела ещё ухватиться за следующую. Руки её один раз взмахнули по воздуху. Лицо волшебницы искривилось от испуга. Она было вот-вот не сорвалась, но рука нагнувшейся к ней сестры крепко ухватила её за запястье.
— Старайся держаться одновременно за разные прутья, а то где я потом найду ещё такую же сестру, как ты, — Карлин тепло улыбнулась глазами. — Ведь кроме тебя точно никто не сможет выпить три кружки эля подряд и закусить их целым поросенком на вертеле, а потом ещё и двумя запеченными с грушей гусями. И при всëм этом не лопнуть.
— Я знала, что ты сделаешь верный выбор, — Тара кивнула ей и двинулась дальше.
— Прости меня за то, что тебе пришлось здесь оказаться раньше времени.
— Карлин, тебе не за что извиняться. Поверь мне, когда мы выберемся, то я призову ублюдка Ормонда к ответу. Я дала себе клятву. И к тому же хорошо, что мы узнали о том, что творится в пограничье. Все эти бесчинства с душами магов просто ужасны. Кто-то должен ответить за то, что стало с нашей матерью. Нужно будет освободить её из рабства. Директриса мне говорила о том, что всё на самом деле решают боги и их воины-ангелы. Король Терминаса — лишь их ручная шавка.
В то время, пока сëстры убирались из этих мест подальше, безглазая собака в башне улеглась своей мордой на костлявые лапы и тихо поскуливала. На спине её чётко прослеживались рубцы от побоев, покрытые струпьями. Животное безукоризненно подчинялось страже и правителю, но его всё равно наказывали. Такова была ненависть к тем, кто являлся в прошлой жизни волшебником. Но сейчас в её голове ярко всплывали образы, которые некогда представлялись ей такими близкими. Что даже новое перевоплощение не смогло стереть детей из памяти. Её тянуло к своим дочерям. Она сильно хотела прижаться к их ногам, чтобы верно охранять и не подпускать к ним обидчиков. Бедная собака горько и громко завыла, вложив в этот вой всю свою боль. В её ограниченном теперь разуме осталась только одна цель: быть с ними рядом, покуда она сможет.
На визг прибежал один из охранников. Он замахнулся на зверя плетью с медной обшивкой, чтобы заставить ту заткнуться, но собака атаковала первой. Её клыки глубоко впились в неприкрытую доспехами шею воина. Она с такой силой таскала его по полу, что вырвала целый кусок плоти с сосудами.
Ведьмы уже успели укрыться под мостом. Они сначала аккуратно передвигали ногами, чтобы не делать заметных всплесков, после чего, набрав побольше воздуха, нырнули. Карлин что-то схватило за ногу под кровью, и ей пришлось всплыть. К её колену прицепился длинный червь с двумя рядами острых зубов. Когда девушка отсекла его тело, голова всё ещё не разжимала челюстей. Чародейка с большим трудом раздвинула их руками. Она была в платье, и казалось, что эта кровь и мерзкие твари, обитающие в ней повсюду. От таких мыслей становилось дурно, но волшебница себя пересилила и догнала сестру.