Что совесть любит отдалённый дом.
И не ищите вы ума в моих речах,
Ведь я всего лишь выспренный повеса.
Готовый с теми драться на мечах,
С чьих лиц спадëт добра завеса.
Но я ведь не шаркун, и это всё не пыль,
Чтобы прикрыть пустующий мой мир.
Наоборот, красуюсь на виду, как шпиль
И не боюсь я пропускать главнейший пир.
Конгломерат во мне из всех идей
А потому меня уже, возможно, нет.
Гоните плоть мою вы хоть взашей,
Но ждите мыслей рикошет.
— Изысканные строки! — заметила Фрида. — Чьë это творение?
— Благодарю! Я сам сочинил. А вы мне уже начинаете нравиться, — высоким голосом обратился к ней Бэбкок. — Хотя создавать нечто подобное стоит не ради одобрения, а потому, что того желает сердце.
— А я вот даже слов таких не знаю, которые ты использовал. Ничего не поняла почти, — выкрикнула из повозки Бригида.
— Ох, я сейчас постараюсь всё объяснить, — радушно улыбнулся Иорик, направив лошадь поближе к девчушке, чтобы побеседовать.
Наёмник с аливитянкой так и ехали в обнимку на одной кобыле.
— Фрида, — шепнул ей на ухо мужчина. — Ты очень красивая.
— Я знаю, — она довольно на миг опустила глаза.
— Я это сейчас не про твою внешность. А про твою душу. В тебе есть необычайная лёгкость, но при этом и внутренняя сила. Не знаю, как описать лучше. Просто во мне никогда не было такого отсутствия напряжения. Как тебе это удаётся?
— Постой, а внешне я тебе, значит, не нравлюсь? — она рассмеялась.
— Особенности тела не зависят от человека, их ему даёт природа. Так что не вижу смысла обсуждать заслуги, которые ни к кому из нас не относятся по сути.
— Моя лёгкость заключается в том, что я ничего не боюсь. А такое чувство не самое отличное. Не испытывать страха — значит не ведать любви и ума.
— Хочешь сказать, что ты глупа? И не можешь кого-то полюбить? Тогда почему ты здесь?
— Не знаю, — Фрида закусила потрескавшуюся нижнюю губу, и из нее выступила яркая капля крови. — Может, мне слишком скучно. В этом мире так много всего. И чтобы не разбираться, что в нём вернее, а что нет, гораздо легче отказаться от поглощения всех даров. Я ничем особо не интересуюсь. А когда всё кажется однотонным, то поневоле начинаешь гнаться за тем, что подвернется.
— И как мне реагировать на твои слова? — усмехнулся Конрад.
— Радуйся, что повстречал человека, который не лжёт сам себе, — она ласково обхватила его ледяную руку.
Наёмник увидел выступающую из чащобы кавалькаду, состоявшую из шестнадцати вооружённых всадников.
— Поверх их пурпуэнов сияют латы, — высказался он. — Но нет герба на щитах. Они явно не из королевской армии.
— Это рутьеры, — спокойно произнесла аливитянка.
— Кто? — взволнованно попросила разъяснений Бригида.
— Разорившиеся рыцари. Превосходные воины, нанимающиеся в чьи-либо ряды во время битв. А в свободные моменты занимающиеся разбоем. И они абсолютно не имеют никаких принципов, — ответила ей Фрида.
— Тогда чего же мы стоим? — выпучил на друзей глаза Бэбкок. — Разворачиваем лошадей!
— Иорик, нас четверо на двух кобылах. А их шестнадцать, и у каждого отличные скакуны. Зачем тратить силы на бессмысленный побег, если можно принять бой на своих условиях.
— В каком ещё смысле? — вспыльчивый поэт нервно задышал ноздрями.
— В прямом. Пора вам понять, что значит быть воином. Большинство не всегда гарантирует победу или правоту суждений. Спешиваемся! Снимите с себя длинные шубы! Оставьте только овечьи жилеты. Поверьте, замёрзнуть в схватке не получится. Бригида, ты пойдёшь в атаку самая первая.
Ученики уставились на него, как на безумца. Седоки же уже приближались галопом, громко присвистывая.
Конрад приметил в глазах девчушки неподдельный ужас.
— Тебе страшно и так и должно быть. Но ты действительно уже готова для того, чтобы начать защищаться. Не забывай, что ты очень быстрая и знаешь множество трюков с мечом. Всё получится! Ты глядишь сейчас на них и думаешь, что какие же большие злые дядьки и их так много. И мне несдобровать. Но ни к этому ли ты готовилась? Твои свирепые соплеменники рано или поздно найдут тебя. Так станешь ли ты биться за свою свободу? Или расхнычешься? Нам не убежать. Но если я сейчас не дам тебе шанс проявить себя первой, то ты вряд ли уже рискнёшь. Побори в себе неуверенность. Как-то моя подруга мне говорила, что важно не думать и переживать, оказавшись в опасности, а стоит действовать. Так поступи также! Ты знаешь, что нужно делать.
— А ты что будешь делать? — съязвил Иорик, опустив уголки губ.
— Наблюдать за мастерством своих подопечных.
— Нас же убьют!
— Если так, то значит, боевое искусство точно не для вас, — Конрад хрустнул шеей и невозмутимо уставился на окружающих их рутьеров.
Те гарцевали, окидывая команду хищными лицами.
— Вот это улов! — хрипло начал одноглазый блондин. — Отымеем бабу сегодня! Славный день. А вас зажарим на костре и затем заставим её жрать ваше мясо.
Вся шайка разразилась отвратительным хохотом.
— Так и будешь стоять? — тихо обратился к Бригиде Конрад. — Я могу и сам ними разделаться. Только ты привыкнешь к трусости. А это не годится для твоего будущего.
— Держи лёгкий меч, — Фрида кинула его девчушке рукоятью вперёд, и та ловко подхватила. Аливитянка подмигнула ей. — Только целься, а не размахивай им, словно слепой котёнок.
Рыцари тоже покинули седла и обнажили клинки. Бригида глубоко вдохнула бодрящий воздух, но она до сих пор не верила, что всё вокруг настоящее. Ребёнок не мог шевельнуться с места, боясь сделать что-то не так. Но времени больше не оставалось. Двое дюжих латников с булавами в руках направились к Фриде. Девчушка догадывалась, что аливитянка и сама прекрасно сможет за себя постоять, но это был именно её час.
— А ну, отошли назад! — Бригида быстрым шагом преградила им путь, встав в ожидающую стойку.
Ратников поведение ребёнка раззадорило еще пуще.
— А тебя мы продадим за хорошую цену варварам! — зубоскалил главарь.
— Да? — брови ученицы поползли наверх. — Я сама варвар! И вас на кровяные колбаски пущу!
Конрад едва удержался, чтобы не рассмеяться от её слов.
Девчушка с криком набросилась на самого ближайшего из них. Булава рутьера взметнулась в воздух.
— Она нужна живой! — прокричал тому одноглазый.
Бригида уклонилась от навершия с шипами и рассекла нападавшему краги. Из его ног засочилась кровь, и он упал на колени, изрыгая из своего рта поганые ругательства.
Пиит же, вдохновившись храбростью ребёнка, выхватил у Фриды меч и помчался на второго воина.
— Сейчас вы ответите, отщепенцы проклятые, за все свои эксцессы! — Иорик вопил во всё горло.
— Ты так и будешь бездействовать, словно проведитор? — аливитянка окинула Конрада сбоку взглядом.
— Ещё рано. Но кажется, что их главарю уже не так весело, как в самом начале, — ответил тот, вынимая клинок.
Развязалась смертельная стычка. Лязг оружия разносился по всему полю. Бригида ранила двух рыцарей и одного убила. Лицо её было пунцовым. Она двигалась, словно фелука в бушующем и опасном море. Девчушку невозможно догнать и сокрушить.
Бэбкок долго отбивался от своего противника. У него никак не выходило ранить его. Сил, как оказалось, у поэта куда меньше, чем в разгоряченной крови Бригиды. Иорик краем глаза видел, что у остальных дела идут лучше. Поэтому решил сменить тактику. Он резко выхватил из-за пояса обоюдоострый кинжал и проткнул им руку врага, попав прямо под латную рукавицу. Из утепленной перчатки рутьера хлынул ручей цвета ясписа.
Бригиду воин ударил с такой силой кулаком, что у той при падении выпал меч. Конрад заметил это. Он осознавал: её не убьют. Но всё равно ринулся в сторону ученицы, отбиваясь одновременно от нескольких рыцарей.
Девчушка же помнила о наставлениях наёмника. Медлить и сожалеть о случившемся в разгар битвы нельзя. Необходимо либо укрыться, либо искать другой способ защиты. Она нащупала в сапоге острый ланцет, который в свое время нашла на улице Остбона, и пырнула им нападавшего между латами в область подмышки. Мужчина взревел, как брыкающийся в агонии зверь.