— Да, но почему бы им не сбежать уже сейчас? Зачем им битва?
— Потому что в каждом из вас часть их. И когда вы падете, они путём энергетического баланса вернут себе все это назад. Они ни за что не захотят это потерять сейчас. Иначе тем меньше у них выйдет новый мир, что не сыграет им на руку. К тому же безмолвные могут довольствоваться только вашей Вселенной. Ведь они — плоды бесконечности. А значит, подчинив здесь все своей власти, смогут спокойно путешествовать и царствовать во времени. Отматывая его назад вновь и вновь, тем самым получая все, что им нужно.
— Вы хотите сказать, что когда все живое на Барнаре исчезнет, то временная петля начнет новый отсчет?
— Да, почти. Только учтите, начнется все куда иначе и хуже. Ибо править станут безмолвные.
— Но что это значит? Я не понимаю. Зачем тварям вечности все это? Зачем им уничтожать нас, чтобы затем возрождать?
— Карлин, им нужен чистый лист, но несущий при этом энергию жизни. Где есть энергия, там есть возможность путешествия по времени. Убив все живое, они начнут все заново, но тогда жители Барнара станут их куклами. Над которымбудут ставить опыты. Представьте себе кошмарное дежавю, повторяющиеся по кругу.
— Все же что это дает самим безмолвным? В чем суть этой бесконечности?
— Бесконечность — это неисчислимое количество вариантов. И для новых жителей Барнара это будет означать лишь одно: никто из них не будет принадлежать себе. Их будут спаривать и разводить, словно кроликов. Будут ставить в чудовищные ситуации, в которых их ничего не будет ждать, кроме страданий.
— Вы сказали множество вариантов. Но неужели они исключают и хорошее.
— Смотря, что называть хорошим… Вот, допустим, вы просыпаетесь, когда захотите, любите, кого захотите, делаете со своим телом, что захотите. Но при царстве безмолвных, что устроят здесь театр бесконечных исходов, вы будете делать то, что они захотят. Более простыми словами, вы превратитесь в животных. Любите кушать курицу? Вот представьте, вы и станете той курицей. Петух отымеет вас, когда сочтет нужным. И голову вам отрубят, когда посчитают нужным. И напустят на вас болезни и заразу. И излечат вас, когда захотят. Или если захотят, то вовсе бросят страдать в муках, пока черви жрут вас изнутри. Как вам такое? Мне кажется, что после моих слов должно прийти явное осознание того, что тот Барнар, каким он является сейчас, не такой уж и плохой. Не правда ли? Мы, живые, часто забываем ценить то, что имеем. И я надеюсь, Карлин, что вы разделяете мое мнение?
— В таком случае… Как я могу помочь остановить безмолвных? В чем моя роль?
— У вас была бы роль, словно у куклы, если бы вы жили при царствовании безмолвных. Но пока этого не произошло, у вас есть возможность выбирать. Наш с вами мир далек от идеала, но мы хотя бы свободны. Мы способны изменить свою судьбу. Я это к тому, чтобы вы окончательно поняли, за что мы собираемся бороться. И я лишь хочу попросить вас от лица Судьи и от лица всех представителей Совета, чтобы вы сдержали королеву Дормана. Эта женщина, Тисса, обладает удивительной способностью находить со всеми общий язык. Она добрый человек, но, увы, мы боимся, что ее участие в этот раз может сослужить только плохую службу. Ваша правительница способна созвать огромную армию, что двинется на Конрада и на его союзников. Нам всем грозит самая гигантская война. Но королева вам доверяет. Вы как можно дольше должны ограждать ее от той новости, что Конрад — сын безмолвного. И в крайнем случае, дать ей понять, какое значение имеет его жизнь для потомков всех живущих.
— Но неужели вы считаете королеву столь глупой, что та не способна понять то, что понимаю сейчас я. Ее Превосходительство, наоборот, всегда старается думать о подданных. Как она, по вашему, способна наплевать на потомков?
— Карлин, мы с вами смертные. Сотни лет нам всем достаточно, чтобы беззаботно прожить, убив одного наемника, несущего угрозу настоящему. И этот фактор способен оказывать большую роль на умы любой расы. Вы должны задержать ее. В крайнем случае, прибегайте и к худшим методам. Но для Конрада необходимо выиграть время. Время, чтобы он смог уничтожить безмолвных окончательно. А когда живых ставят в условия неопределенности, то они порой принимают не самые верные решения. И в ваших руках удержать королеву от ошибки. Иногда страх от ответственности способен затуманивать разум, пусть даже и у такой великой женщины, каковой является Ее Величество.
Глава 17
*Саркен*
Опьяневший Иорик глазами искал Амелию в танцующей под звездным небом толпе. Но, так и не увидев, решил осведомиться насчет нее у Бригиды, так как Конрад с Фридой были заняты беседой с ее родственниками. Объевшаяся девчушка дремала на деревянной лавке, сложив руки на животе.
— Бригида, — сначала шепотом обратился он к ней, — ты спишь?
Ученица приоткрыла один глаз.
— Уже нет, — она потянулась, громко зевнув. — Что такое, Иорик?
— Прости, что разбудил. Но ты случайно не видела Амелию? Неужели она ушла к себе, когда пляски еще в самом разгаре?
— Ах, да, она мне говорила полчаса назад, что уедет не надолго и чтобы мы не беспокоились об этом, — Бригида приподнялась.
— Уедет? Но куда? — удивился поэт.
— Сказала, что к майотам.
— Зачем?
— Амелия быстро сказала что-то насчет того, что здесь ей не совсем весело, а поэтому хочет поразвлечься у их соседей. К утру должна вернуться.
Бэбкок вдруг резко протрезвел от этих слов.
— И как это понимать? — спрашивая уже самого себя, высказался вслух мужчина.
— Не знаю, — пожала плечами Бригида. — Может, там тоже какой-то праздник. Я не в курсе. Или другая выпивка. Кто же вас, взрослых, поймет.
Но Иорик больше ничего не мог выговорить. Он с хмурым видом и широким шагом направился к столу, а затем к реке. Девчушка же, почесав затылок, отправилась к одной из аливитянок, чтобы попросить ту расплести ей волосы.
Наёмник заметил, что ученица проснулась, и, откланявшись женщинам, приблизился к ней. Над Бригидой стояла улыбающаяся жительница Саркена и занималась распусканием ее прически.
— Ты устала? — ласково обратился он к той.
— Ага. Не знаю, как у вас всех хватает сил танцевать с утра до глубокой ночи. Мне в бою гораздо легче, — она хихикнула. — Какое же наслаждение со свободными волосами ходить. Ради праздника мне так затянули эти косы. Просто ужас.
— Ну, ничего. Сейчас пойдешь под навес и выспишься. Не стоит никуда рано вставать.
— Судя по твоей улыбке, Конрад, ты тоже выпил не меньше, чем Иорик, — подразнила девчушка.
— Кстати, а куда он подевался? Мы с ним еще не допили ягодную настойку. Или что, он уже сдался? А храбрился, что выстоит на ногах дольше меня. Но не с тем связался.
— Ох, — вздохнула Бригида. — Славные воины соревнуются, кто из них сильнее надерется. Просто дети! А еще говорят, что с возрастом люди умнеют. Иорик только что подходил ко мне, чтобы узнать, где Амелия.
— И где, кстати, Амелия? — икнул наёмник.
— Я тут, похоже, одна трезвая. Работаю, как глашатай. Амелия уехала к майотам, чтобы зачем-то развлекаться там. На рассвете обещала вернуться. Не понимаю, какой черт туда ее понес. Вот не лень куда-то ехать. Я так переела, что с места сдвинуться тяжело.
— И ты сообщила об этом Иорику? — Конрад прищурился.
— Ну, само собой. Он же спросил. Амелия никакой тайны из этого и не создавала.
— Во-о-от как, — протянул тот. — А что потом?
— Иорик стащил что-то со стола и пошел к реке.
Мужчина помчался со всех ног в указанном ей направлении. Бригиду такое поведение встревожило. Она крикнула ему вслед:
— Конрад, что-то не так?
Но реакции не последовало, поэтому ученица, поблагодарив аливитянку и уверив ее в том, что она дальше справится сама, тоже вскочила и поспешно ринулись за другом. Когда она добежала до берега, то увидела, как Конрад с Иориком, сидя на песке, о чем-то переговаривались.
— Все в порядке? — развела руками Бригида.