— С меня довольно! — Тисса с яростью сжала поводья в руке. — На нашей стороне истина!
— Поверьте мне, сегодня она точно не с вами!
— Время покажет! Встретимся на поле сражения! — королева развернула кобылу и вернулась к войскам.
Амелия тоже собиралась развернуться, но заметила впереди Карлин. Она замерла на месте. Карлин бросилась к ней, однако остановилась в двух шагах. Амелия спрыгнула на траву и хотела её обнять, но подруга отстранила ту рукой.
— Так ты жива, — произнесла Карлин.
— Как видишь. Тара приходила ко мне во сне… Как она умерла?
— А ты как думаешь? Она пожертвовала своей жизнью ради спасения магов.
— Карлин, нам нужно с тобой поговорить! Мы должны все это остановить!
— Ничего не выйдет. Ко мне приходила богиня Алу. Если не убить Конрада, то души моих родителей и сестры попадут в ад.
— Так она угрожала тебе! Но, Карлин, ты ведь понимаешь, что тот, кто угрожает, всегда не прав?
— Амелия, на одной чаше весов моя семья, а на другой — пустые слова о пророчестве! И я выберу семью. Прости!
— Что? Алу сволочь! Она предала Барнар и обманула тебя! Неужели ты мне не веришь? Карлин, мы же друзья. Друзей не предают! Так нельзя!
— Семью тоже не предают!
— Карлин, нет! — закричала Амелия. Тело забила дрожь. Слезы подступали и душили её. — А как же я? Кто я для тебя? Пустое место теперь? А Конрад? Ты что, хочешь сказать, что у тебя поднимется рука убить нас? Ты сама-то себя слышишь? Я бы никогда не стала тебе лгать! У Всемирного Судьи нет никакой выгоды! Он пытается предоставить всем шанс! Ты-то хотя бы не будь трусихой, как королева! Доверься мне! И к тому же на нашей стороне демоны. Даже они понимают, что единственный способ спасти Барнар — это спасти Конрада. Мы сможем с ними договориться. И мы спасем души Тары и твоих родителей. Почему ты не хочешь меня услышать?
— Амелия! — Карлин бросилась к ней и крепко обняла. По её щекам хлынули полыхающие слезы.
— Вместе мы со всем справимся! Обещаю!
Карлин отстранилась и вытерла лицо рукавом.
— Нет, Амелия… Прости! Я не могу так рисковать… Не могу! — чародейка резко развернулась и ушла обратно.
Амелия прискакала в лагерь четырёх рас. И увидела Фриду, бесцельно метающую кинжал в землю.
— Как прошли переговоры? — спросила её аливитянка, не поднимая головы.
Ведьма уселась с ней рядом и взглянула на горизонт, где мерцала рыжая предрассветная полоса.
— Солнце уже всходит… Скоро прольется кровь, — изрекла Амелия.
— Я так и думала, — Фрида подняла глаза к небу. — Значит, буду сегодня биться насмерть со своими друзьями. — Я тоже буду! — чародейка закусила нижнюю губу.
Но как? Как потом с этим жить? — она обернулась к Амелии.
— Я сейчас виделась с Карлин… Я тебе говорила про неё. Это все так… Так… — она тяжело вздохнула, сдерживая эмоции. — Я не знаю, как с этим жить, Фрида! Не знаю… Но, возможно, живых-то и не останется. Все здесь сдохнем! Но правда на нашей стороне! — Амелия положила воительнице руку на плечо.
— Да… Только от этого не легче.
— Кому как! Мне только это сил и придает!
— Как ты думаешь, Конрад ведь успеет вернуться вовремя?
— УЗРЕВШИЕ УРАГАН не питают надежд. У нас есть путь, который мы обязаны пройти до конца! И путь этот верен. Будь что будет…
Тисса тем временем, стоя на коленях, молились всем богам, чтобы те защитили их союзные войска. За палаткой разносилось множество звуков перед подготовкой к сражению. Командиры собирали своих ратников возле себя. Пехота и лучники занимали позиции. Боевые кони возбужденно ржали, встряхивая гривами. Тут и там были слышны быстрые шаги, стук брони и топот копыт. А затем все смолкло. Королева поднялась и вышла.
Восход был красивым. По небу юрко сновали ласточки. Серо-голубое небо все больше окрашивалось в жёлтые теплые тона. Прохладный морской воздух крепко бодрил. Тисса невольно вспомнила слова ратника насчет рассвета перед боем. И она прощалась со своей жизнью, жадно охватывая все вокруг взглядом.
Правители других народов стояли со своими воинами и глядели на недвижимую вражескую армию. Барабаны начали отбивать ритм. В каждом из отрядов затрубили в рог. Ратники обнажили мечи. Воздух пронизывали отважные восклики отдающихся приказов. У королевы волосы встали дыбом на руках.
— Пора! — сказала она и вскочила в седло, чтобы примкнуть к своим лучникам на холме.
Две армии занимали собой всю равнину. Они ринулись друг на друга, словно две бушующих волны. Щиты их столкнулись в ближнем бою. Хлынула первая кровь.
Грозовые дьермунги — полупрозрачные люди, чьи тела покрывали, будто жилы, малиновые молнии, бились с эльфами. Если бы не сила Илайя, лирианцам было бы не выстоять против них и секунды. Грозовых дьермунгов способна убить только магия. Эльфы, используя посохи, атаковали их оранжевыми лучами, расщепляя врагов на частицы. Дьермунги же в ответ били грозовыми мощными зарядами, вырывающимися из ладоней. Лирианцев, не успевших уклониться от ударов, парализовало на месте. Смерть наступала практически сразу.
Войско демонов с серой кожей и с большими чёрными глазами сражалось серпами, защищенными тёмной магией. Против них выступили все члены ковена. Колдуны и ведьмы применяли порталы, чтобы нападать сразу с двух сторон и тем самым укрываться от разрушительной силы демонического оружия. Демоны бросали свои серпы в волшебниц, которые бумерангом возвращались обратно. Одна царапина, наносимая ими, заражала кровь за секунды. Кожа магов покрывалась чёрными полосами, и из их ртов и глаз лилась чёрная жидкость. Они корчились в страшной предсмертной агонии. Другие сражающиеся наступали на их тела, ломая кости. Ведьмы ковена часто создавали жёлтые магические щиты и применяли взрывные волны.
Орки, майоты и аливитянки атаковали с трёх флангов большое войско серпантесов. Серпантесы представляли собой расу, похожую на людей, но с большими змеиными головами, как у кобры. Они на метр были способны плеваться опасным ядом. И превосходно орудовали короткими копьями. Дисциплина их доходила до совершенства, словно сражается одно целое существо. Они молниеносно перегруппировывались и протыкали насквозь воительниц и майотов. Многие орки же с трудом успевали уклоняться от яда. Они задыхались и умирали прямо в эпицентре сражения.
Тритоны на суше являлись обычными воинами в человеческом обличье. Но вместо мечей применяли трезубцы с вылетающими из них на огромной скорости лезвиями. Они бились с варварами и гномами. Лезвия тритонов вбивались под броню медведей, на которых воевали гномы. Звери, истекая кровью, пронзительно рычали и, не слушая больше хозяев, метались по полю, сбивая всех на своём пути. Варвары взмахами палиц отражали удары тритонов и переламывали им ребра. Лучники Тиссы прикрывали их с холма. Стрелы дорманцев пронзали шеи и ноги тритонам.
Вампиры вместе с пехотой Дормана бились с кентаврами. Вурдалаки переламывали кентаврам ноги или вскакивали на спины, разрывая зубами горло. Кентавры отбивались длинными двуручными мечами. Один из них насадил на клинок сразу двух дорманцев.
Вскоре на этом побоище объявились мертвецы из Хайриана. Они нагрянули, словно дикая лавина. Мощь их обрушилась на всех. Первыми под удар попали аливитянки и тритоны. Мертвецы руками вырывали им кишки, нападая со спины. Хайрианцы, обладающие чудовищной скоростью, вгрызались при любой возможности всем в глотки. Они пожирали тритонов, будто орда блох. Их было слишком много.
Узгулун не заставил себя долго ждать. Повелитель хаоса нападал на смертных с неба, разрывая тела в клочья. Своим мечом он сносил сразу сотню врагов.
Дела принимали самый плачевный оборот. Из-за океана крови земля словно уходила из-под ног. Трупов было столько, что приходилось сражаться прямо на них и слышать, как хрустят их кости. Любая рана означала смерть. Битва шла на время. О раненых никто не заботился. Раненых давили заживо их же соотечественники.