— Рад слышать. Днем из Чикаго приезжает наша старушка, отмечать День святого Пэдди, а мне бы не хотелось сообщать ей, что мы по-прежнему с пустыми руками.
— В этом нужды не будет, — заверил его Киллиан.
— Мои люди закажут тебе номер, если только ты не собираешься приступить к работе сразу после перелета.
— Разберусь.
— Киллиан, а трэвеллеры[2] отмечают День святого Патрика, а? — полюбопытствовал Майкл.
Спрашивал он вроде бы и дружелюбно, но не без расистского подтекста.
Какая путаница у людей в голове, однако!
— Разумеется, отмечаем! Говоря по правде, весь прошлый вечер я только и делал, что пересказывал одному парнишке в Бронксе твой коронный пассаж про Троицу и трилистники.
— Ну и как поговорили?
— Как со стенкой.
— Все с тобой ясно. Удачно отпраздновать! Счастливо, приятель.
Киллиан отключил телефон и задумался. С Майклом ему не раз доводилось встречаться. Лучше всего запомнился конечно же Рождественский сочельник 1992 года, когда Майкл прикончил своего хозяина, Темного Уайта, пока Киллиан и еще двое телохранителей пребывали в состоянии унизительной беспомощности.
Да, тогда Форсайт переиграл Киллиана. Они были одного возраста и занимались одним и тем же ремеслом, но все же Майкл был лучшим.
После той истории Киллиан покинул Нью-Йорк, вернулся в Белфаст, и как раз вовремя. Начали сказываться последствия Соглашения о прекращении огня, и вчерашние бойцы военизированных формирований постепенно вливались в ряды обыкновенных преступников. Всем вдруг остро потребовалась помощь в организации наркоторговли на новом, современном уровне, и Киллиан с его «нью-йоркским опытом» был чрезвычайно востребован. В прежние времена Ирландская республиканская армия и Ассоциация обороны Ольстера уничтожали выловленных наркодилеров, чтобы доказать законность своих притязаний на защиту общества. Но после вступления в силу Соглашения, по окончании Тревожных лет наркотики стали для бывших боевиков не только способом избавиться от скуки, но и сферой воплощения амбиций. Так что с начала 2000-х все, связанное с перевозкой и изготовлением наркотиков, сделалось для военизированных формирований истинным raison d’être.[3]
Киллиан весьма преуспел и заработал определенную репутацию, сначала в качестве боевика, а потом — переговорщика, мастера убеждать. И репутация была настолько прочной, что и год спустя, после того как он завязал, кое-кто из его коллег, наподобие Майкла Форсайта, мог позвонить Киллиану и заставить сорваться с места и пересечь Атлантику.
Однако если б он не задолжал за жилье, даже Майкл Форсайт не сумел бы заставить его приехать. Киллиан снова попытался дозвониться до Шона. На сей раз Мэри соединила с ним довольно быстро.
— Так… ты где был минуту назад?
— А где был ты прошлым вечером, а? — парировал Шон.
— Сначала ответь на мой вопрос.
— В сортире. А ты?
— Кое-где.
— Нормальное место?
— Угу.
— Я кучу отелей обзвонил!
— Не сомневался в этом.
— Не строй из себя умника… Тут была парочка клиентов, которых мы могли бы передать тебе в обработку.
— Ни в коем разе. Не мой профиль. Одноразовое дельце для сам-знаешь-кого.
— Но ты ведь не в Джерси загасился?
— Шон, ты же все равно из меня ничего не вытянешь. Я был в одном тихом, спокойном местечке на Манхэттене. И не собираюсь о нем кому-либо рассказывать.
Шон поразмыслил и решил, что из Киллиана ему и вправду ничего не вытянуть. А время — деньги.
— Так, ладно, ты сейчас в Бостоне?
— Да.
— О «Фермонте» слышал?
— Он уже сообщил мне. Сказал, чтоб я взял напрокат машину.
— Квитанцию привезешь.
— Скопидом гребаный…
— Возьмешь джип, но чтоб без выкрутасов.
— Черт побери, мне, надеюсь, не в Мэн придется ехать?
— Не-а.
— Хорошая новость.
— Ты уверен, что не хочешь заодно провернуть еще какое-нибудь дельце? А то давай, скажу пару-тройку адресов…
— Нет, ты же знаешь меня… От этих людей уже блевать хочется…
— От каких?
— От любителей пострелять.
— Киллиан, на кону стоят большие бабки, не упусти шанс, — зловещим тоном произнес Шон.
— Насколько большие?
— Пятьдесят тысяч.
— Ого… И он хочет, чтобы все было сделано именно сегодня?
— Угу. Так что смотри в оба, когда люди оказываются зажатыми в угол, дело может закончиться печально.
— Разберусь.
— Береги себя, ладно?
— Слушай, ты меня за кого принимаешь, а?
— За уставшего, измученного сменой часовых поясов старикашку, который вроде бы завязал, однако теперь с годовым перерывом вновь выходит на дело.
2
Трэвеллеры — другие названия «ирландские путешественники, странники»