Алан кивнул, и тут же сменил направление разговора.
— Я хотел бы обсудить еще кое-что, с вашего позволения, барон.
— Я слушаю вас, ваша милость.
— Прием еще не начался, а вы уже стали причиной кровопролития в моем доме, Киррэл. И насколько я знаю, убивать для вас — все равно что руки помыть. Что в столице, что в Меридии…
Я промолчал, ожидая продолжения.
— Вы сеете смерть и боль, куда ни приходите, — произнес он, внимательно отслеживая мою реакцию. — И я понимаю, что ваша история просто сложилась так, как сложилась. Но у каждого аристократа складывается определенная репутация, Киррэл. Ваши предки, будем честны, устраивали всех — они ни во что не вмешивались, ничего не делали, и потому все вокруг до сих пор отзываются о них положительно. Кроме вашего прадеда, в которого, совершенно очевидно, вы пошли не только характером, но и внешностью.
Я обозначил улыбку краями губ. Юргена мне не первый раз припоминают, и это даже, наверное, хорошо. Ни у кого не возникает сомнений, что я потомок этого боевитого старика.
— Я честно думал, не стоит ли обручить вас с одной из своих дочерей, — признался Алан. — Но потом решил не спешить с этим вопросом. Как я знаю, вас пытались обручить с баронессой Равентурм?
— К счастью, не сложилось, — прокомментировал я. — И, насколько я осведомлен, Агнесс теперь тоже достаточно счастлива своей новой должностью. Вряд ли брак со мной позволил бы ей занять столь высокий пост.
Алан приподнял бровь и улыбнулся.
— Да, быть женой профессионального убийцы — то еще испытание. Вы ведь не станете скрывать, барон, что самое лучшее, на что вы способны — это умерщвление аристократов? Сколько уже благородных людей погибло от ваших рук?
— Честно говоря, не считал, но не думаю, что больше десятка.
— И это в мирное время, Киррэл, — покачал головой Алан. — Подумайте вот на какую тему, барон.
Он вздохнул и поднялся из-за стола. Пройдясь до шкафа у стены, открыл дверцу и вытащил пузатую черную бутылку с парой бокалов. Я молча наблюдал, как барон наливает себе на самом донышке, и затем также тихо наполнил второй стакан.
— Огонвеж — очень мирное графство, — сказал он, садясь обратно в свое кресло. — Насильственной смертью до вашего отца здесь практически никто не умирал уже лет так тридцать. А как появились вы…
Я молчал, понимая, к чему он клонит.
Собственно, Алан уже назвал меня наемным убийцей, и в некоторой степени я даже был с ним согласен. Той же Салэм я нужен в первую очередь именно в этом качестве. И, разумеется, тот факт, что, вообще-то, всему виной культ, ничего не меняет, ведь, как известно, ложки нашлись, но осадок-то остался.
— Как я и сказал, у каждого аристократа есть репутация. Моя позволяет мне вести дела с очень многими благородными семьями. Я достаточно богат, чтобы купить своей дочери замужество с будущим графом, — чуть улыбнулся он, после чего пригубил напиток из своего бокала. — Но она не позволяет мне сотрудничать с наемным убийцей, чья верность принадлежит то ли ордену, то ли еще кому-то, но никак не Крэланду и уж тем более не Огонвежу.
Я помолчал, вращая бокал с коньяком в руке.
— Вам есть что сказать, барон? — спросил хозяин кабинета, когда тишина затянулась.
— Полагаю, вы пригласили профессионального убийцу на праздник не для того, чтобы обсуждать мирные дела? — хмыкнул я.
— Правильно полагаете, — кивнул Алан. — Наш разговор не касается какого-то заказа, мне не нужны ничьи смерти ни в своем баронстве, ни в соседних. Смерть делового партнера — это всегда неудобства. Материальные, моральные, временные… И у меня хватает влияния, чтобы в случае необходимости обратиться к королевскому совету для решения подобных… неудобств. Понимаете меня, Киррэл?
— Понимаю, ваша милость, — согласился я.
Он тяжело вздохнул, разговор его явно тяготил. Но я прекрасно понимал, что без этого диалога мы никогда не наладим даже соседских отношений, не только деловых. И уже одно то, что этот разговор идет, говорит о расположении ко мне.
Блэкланду не нужно мне угрожать, он мог просто не приглашать меня. А потом надавить на аристократов, запрещая им вести со мной дела. Чернотопье осталось бы вариться в собственном соку, пока не загнулось бы в изоляции от мира.
— Как никогда Крэланд нуждается в стабильности и покое, — продолжил Алан. — И я очень надеюсь, что в этом году никто больше не умрет. Вы можете мне обещать, что не убьете очередного мальчишку, который окажется настолько безрассуден, что бросит вам вызов?
— Вы верно говорите, барон, я убил несколько человек, — отставив бокал, из которого так и не отпил, сказал я, глядя ему в глаза. — Но я никогда не нападал первым. И впредь делать этого не собираюсь. Мне тоже есть чем заняться помимо драк с аристократами. На мои плечи свалилось Чернотопье, и я с удовольствием займусь его благополучием. Но видите ли, какая история, барон. Если бы я не был тем, кто я есть, ваша дочь, скорее всего, была бы мертва.