Француз холодно взглянул на главаря.
– С условием не терять голову и не рисковать ни своей шкурой, ни чужими.
Минкс поднялась.
– Пойду готовиться.
– Отлично. Я весь день пробуду в Баттерси. В случае чего найдешь меня там. Лаба и Арамбуру придется поработать. Надо же приготовить нашему другу мистеру Мэннерингу... самый горячий прием!
Минкс слишком хорошо знала Грюнфельда, чтобы расспрашивать, о какой работе и о каком приеме идет речь.
– Минкс, попробуйте хоть чего-нибудь съесть, – ласково попросил Лаба. – Не можете же вы питаться только этим поганым зельем! Я уже видел, как красивые женщины вроде вас превращаются в скелеты, гремящие костями!
– Опять ты за свое! – прорычал Грюнфельд.
Минкс, насмешливо улыбаясь, вышла.
– По-твоему, это очень умно? – заворчал Грюнфельд. – Мне нужна эта женщина. Благодаря кокаину я точно знаю, что она никуда не денется. Минкс нам полезна...
– И нравится вам, – спокойно закончил Лаба.
– Во всяком случае, на нее можно положиться. Это тебе не идиот, которого ты нанял убрать Мэннеринга! Даже не знаю, стрелял ли он вообще, и если да, то в кого... Сегодня ночью Мэннеринг был жив-здоров и весел как щегол! Но на этот раз мы его точно прищучим. Я не могу спокойно ждать, что с минуты на минуту в Баттерси нагрянет полиция, и не хочу переезжать – все это чертовски дорого стоило!
Лаба задумчиво покачал головой.
– Я не уверен, что Мэннеринг и вправду работает с полицией... нет... Меня бы страшно удивило, вздумай он рассказывать своим так называемым друзьям из Ярда о приключении у Башни. К тому же он знает Леверсона, скупщика краденого...
– Черт, этот Мэннеринг начинает всерьез действовать мне на нервы!
– Надо признать, он быстро действует. Так же быстро, как и мы. Потому-то мы и сталкиваемся на каждом шагу... Но Мэннеринг совсем не похож на сыщика-любителя, эдакого сноба, какими забиты все ваши английские детективные романы. В нем есть какая-то странность, и это меня тревожит.
– Ты просто фантазер. Я все знаю об этом Мэннеринге. Отпрыск аристократической семейки, промотал отцовское состояние на скачках, а потом тем же манером разбогател. Никогда и пальцем о палец не ударил, если не считать всяких побед на чемпионатах по теннису и гольфу. Кстати, наладь-ка мне слежку за мисс Фаунтли. Если Мэннеринг от нас ускользнет, мы должны иметь ее под рукой.
– Будет сделано. Но вы не забыли про Звезды?
– Нет.
– Вы все еще не знаете, откуда Гарстон взял свою?
– Понятия не имею. Минкс так и не удалось из него это вытянуть. Ладно, если это Гарстон выдал наш адрес в Баттерси, я его раздавлю в одну секунду. Но сначала заставлю говорить и, можешь не сомневаться, выясню, как он получил Звезду!
– А маленькая ла Рош-Кассель? Я уверен, у отца не было от нее секретов. Вам стоило бы ее расспросить. Я могу найти девчонку в любую минуту. Но сначала надо заняться Гарстоном и особенно Мэннерингом.
– Что мне всегда в тебе нравилось, так это методичность. Ты знаешь, что надо делать в Баттерси?
– Да, я пущу примерно тысячу вольт. Этого должно хватить. Можете не беспокоиться – от мистера Мэннеринга мало что останется!
В глазах Грюнфельда вспыхнула бешеная ярость.
– Я хочу, чтобы ничего не осталось! Совсем ничего!
И Грюнфельд засмеялся жутким нервным смехом. Лаба мрачно взглянул на него и направился к двери – он не мог видеть, как его патрон нюхает коку.
16
Приблизительно в то же время Джон звонил Лорне.
– У меня для вас хорошие новости, дорогая!
– Вы могли бы сообщить мне их раньше, – проворчала молодая женщина.
– Честное слово, я был очень занят, любовь моя.
– Блондинкой, брюнеткой или рыжей?
– Ошибаетесь, я провел время в чисто мужском обществе. Пока вес прекрасно – медленно, но верно продвигаюсь вперед... А самое главное, нашел помощника-телохранителя, который мне очень нравится. Во-первых, он прекрасно готовит кофе...
– Что?
– Кофе... Знаете, это такая коричневатая жидкость, и она может быть либо восхитительной, либо гнусной. В зависимости от национальности того, кто стоит у плиты.
– Это означает, что ваш новый приятель не англичанин?
– Совершенно верно. Он француз. По специальности метрдотель и вор.
Лорна не выдержала и расхохоталась.
– Как раз то, что вам нужно!
– Вы помните, как к нам пришла мадемуазель де ла Рош-Кассель?
– Еще бы! – вздохнула Лорна.
– А духи "Мисс Диор" знаете?
– Конечно, – ответила Лорна. Она всегда покупала платья и духи в Париже.
– Скажите, Мари-Франсуаза душится "Мисс Диор"?
– Вы решили сделать ей подарок? – сердито спросила молодая женщина.
– Дурочка! Лучше ответьте на мой вопрос.
– Нет, дорогой мой, "Мисс Диор" – не ее духи. Мари-Франсуаза душится легкими, очаровательными и даже чуть-чуть старомодными духами "После дождя".
– Вы просто чудо, Лорна!
– Нет, тут нет ничего сверхъестественного – я уже больше двадцати лет вдыхаю этот аромат, моя матушка обожает "После дождя". И я, конечно, тут же их узнала. А почему вы спрашиваете?
– Подробно все расскажу потом. Просто я нашел в бумажнике одного господина надушенную записку и хочу знать, уж не Мари-Франсуаза ли ее написала.
– Вы хотите сказать, что узнали "Мисс Диор"?
– Нет, не я, а мой метрдотель-грабитель.
Лорна снова рассмеялась.
– Ну а теперь о серьезном, Лорна. Я ни под каким видом не хочу, чтобы вы появлялись в Лондоне. Потом я вам все изложу в деталях. Но у меня нет и тени сомнения, что, если вы появитесь в городе, Грюнфельд непременно попытается вас похитить.
Приняв ванну, Джон приготовил себе обильный завтрак и отправился за газетами. Там ни словом не упоминалось ни о ранении сэра Фоулкса, ни о Звездах, ни тем более о странном посещении дома мистера Гарстона. Джон облегченно вздохнул: Ярд не знал, что Барон снова пустился во все тяжкие.
Позвонив Бристоу, он выяснил, что Фоулкс чувствует себя лучше и что никаких следов Мари-Франсуазы не обнаружено.
– Зато из Парижа нам прислали досье Лаба. Он разыскивается по обвинению в...
– ...Трех убийствах. Я же говорил вам, Билл, что это очень опасный субъект. Но, поверьте, Грюнфельд еще хуже.
– О нем я до сих пор так ничего и не выяснил.
– Это все?
– Все. Да, чуть не забыл: супер слег с печеночной коликой и я остался совсем один с этой распроклятой историей на руках!
– Бедняга Билл! – лицемерно посочувствовал Джон, которого колика супера вполне устраивала, – чем меньше полицейских путается под ногами, тем легче работать.
Едва он повесил трубку, снова зазвонил телефон. С удивлением Джон узнал гнусавый голос Клайтона.
– Мне надо увидеться с вами, мистер Мэннеринг. Я нашел Мари-Франсуазу!
– Ну и что? – осведомился Джон очень холодно, хотя в душе возликовал.
– Я бы попросил вас приехать и поговорить с ней. Может, вы сумеете урезонить эту упрямицу? Я бессилен! Она сейчас в маленькой гостинице в Сюррее. Я могу отвезти вас туда.
– Вы уверены, что Мари-Франсуаза там?
– Конечно. Я только что ей звонил.
– Хорошо. Встретимся возле моего дома в час.
Мэннеринг повесил трубку и тут же набрал номер Леверсона. Трубку сняла Джанет.
– Мистер Мэннеринг?
– Как Флик себя чувствует?
– Лучше, сэр! Как я могу отблагодарить вас?
– Вы вполне можете сделать это, Джанет, и даже очень быстро. Сумеете срочно связаться со своими близнецами?
– Конечно.
– Замечательно. Пусть подъедут к моему дому на Кларедж-стрит около часа. У двери остановится голубой "остин-хейли", я в него сяду. Так вот, пусть следуют за нами.
Все прошло как по маслу. Ровно в час Клайтон подъехал к дому Джона. Тот уже ждал его на тротуаре. Чуть поодаль двое мужчин оживленно болтали в сером "санбиме". Они были молоды, белокуры и поразительно похожи друг на друга. Мэннеринг сразу понял, что это пресловутые близнецы Джанет, незаметно подмигнул им и уселся в машину рядом с Кла Итоном.